Равновесие Сил

Марочкин Виктор

Как и велел Кул-Рохан, отряд расположился на ночлег в Шур-Мороле. Запасы пищи здесь никто не тронул, поэтому каждый занялся своим делом. Сломанные ворота были быстро приведены в надлежащее состояние, котлы кипели, полные горячей едой. Всю ночь караульные сменяли друг друга, и ни у одного из них не возникла мысль задремать, так как тревога снедала, а бдительность была на самом высоком уровне. Гор-Дрогон просидел половину ночи у костра, глядя в его пламя. Но к утру все же сон взял свое, и он уснул. Лишь когда забрезжил рассвет, молодого орка разбудил шаман со словами:

Настало время идти домой, юный

вождь.

Домом орков был Хор-Морогол. Это было место, где восседал единый вождь всех кланов. Огромная укрепленная крепость, которую десятилетиями развивали, чтобы на случай войны она смогла сдержать натиск врага. Но когда все кланы объединились под властью Тор-Горона, то врагов у орков не осталось. Люди от них укрылись сами, а орки не горели желанием идти воевать с кем-то другим, потому укрылись в своих горах и начали укреплять свои крепости и границы. Вождь всех кланов решил, что раз они едины, то единым должен быть и дом. И им стал Хор-Морогол. Тор-Горон, глядя на крепость, понимал, что это единственный надежный оплот, который сможет сдержать силы врага. Он также продумал планы отступления, потому что помнил древнюю историю и помнил, какой ценой орки отвоевали себе свои жизни.

Хор-Морогол примыкал к величественным горам. С двух сторон он был окружен скалами, с третьей был обрыв, через который вражескому войску было невозможно пробраться в город. Остальную часть столицы защищали каменные стены, возведенные при Тор-Гороне, который лично, вместе с рабочими выстраивал эти укрепления. Это была поистине мощная крепость. Улицы Хор-Морогола были широкими и удобными для этого крупного народа. Вождь все это выстраивал не только для удобства, он смотрел с военной точки зрения. И просчитывал все варианты, даже те, которые затрагивали вопросы спасения, бегства или отступления. Крепость была домом, но на первом месте был народ, и его спасение было первоочередной целью. Если издали крепость казалась не такой уж большой, то ни разу не бывавший здесь путник начинал думать совсем иначе, когда приближался к Хор-Мороголу.

Но когда отряд вышел на дорогу, которая проходила по возвышенности, то ужас объял сердце каждого. Столица была вся в дыму. В черном дыму. Этот знак означал только одно: на родину пришла беда. Но не это так испугало воинов, орки не боятся войны. Дорога до самой столицы, с обеих сторон, была усеяна их распятыми сородичами. Молодой Гор-Дрогон понимал, что все это происходит неспроста. Не было тех, кто мог бы начать восстание, не было врагов у его народа среди его же соплеменников, но такая ужасная смерть могла постигнуть только или предателя, или врага. Но, видя лица убиенных, он понимал, что они не были ни теми, ни другими, и самые страшные мысли полезли в его голову. Он посмотрел в сторону шамана, тот был спокоен, но задумчив. Тихо промолвив: «Пророчество сбывается», он двинулся вперед, и все остальные вслед за ним.

Отряд Гор-Дрогона направился прямиком в столицу. Каждый орк был в недоумении. Как и говорил шаман, у каждого воина был бой со своим страхом, но ни один не подавал виду.

Впереди шел Кул-Рохан с молодым вождем, весь отряд следовал за ними, со страхом выискивая среди убитых знакомые лица, но ни один не остановился, все следовали за своим предводителем.

Дорога к воротам города показалась им вечностью, нетерпение

горело у каждого внутри. Молодой вождь не отправил никого в разведку. Его отряд был и так мал, ему был дорог каждый из его воинов. Поэтому к воротам они подошли все вместе, готовые из любого выбить правду. Правды они у ворот не узнали, но встретили их точно не как своих.

У стен Хор-Морогола стояла до зубов вооруженная стража. Ворота были заперты, чего не было уже очень давно. Охрана состояла из орков клана Курумарис, которых Тор-Горон покорил, пролив немало крови, и за это они особой любви ко всем остальным не питали. Доверия к ним особого не было, они были очень воинственным кланом и почти все свое время проводили в изнурительных тренировках. Отец Гор-Дрогона их не жаловал, поэтому не давал им власти и не ставил их туда, где бы они могли нанести удар в спину. Сейчас же они стояли у ворот как истинные хозяева, с надменным видом, и поставили сюда как раз самых лучших воинов Курумарис.

Отряд Гор-Дрогона стал напротив крепких врат. Стража смотрела на них с ухмылкой, но не пропускала, что очень злило молодого вождя. Он сразу заметил, как на стенах зашевелились лучники, слышал, как их тетивы начали трещать под натяжением. Это его приводило в гнев. На его родине, у порога его дома его хотят убить, это было вздором. Весь отряд напрягся и был готов пролить кровь по одному лишь слову их вождя, но молчание прервал один из стражников.

Приказ вождя никого не пускать в Хор-Морогол!

Это был громила, выше Гор-Дрогона на две головы и крепче его в плечах, молодой вождь сильно уступал ему в комплекции, но порой сильный телом бывает слаб духом.

И кто тот вождь, что отдал столь глупый приказ?! — дерзко задал вопрос громиле молодой сын своего народа, подойдя к стражнику вплотную.

Как ты смеешь называть великого вождя Тор-Горона Кровавого глупым?! Тебя за это следует казнить так же, как и тех слабых ублюдков, что висят вдоль дороги!

С каких это пор мой отец стал зваться Кровавым?! Ты, жалкое отродье из клана Курумарис, стоишь передо мной, сыном того, кого ты называешь своим вождем!

Видимо, это ввело в ступор громилу. Его мозг был создан только для того, чтобы крушить, и приказ ему был отдан самый простой никого не пускать, но никто не объяснил ему, что делать, когда вернется сын вождя.

Взгляд Гор-Дрогона был воистину испытывающим. Громила, что охранял ворота, и в подметки не годился ему. Были бы обстоятельства иными, не сносить бы головы курумарийскому орку. Чтобы исчерпать конфликт и еще больше не наломать дров, страж отступил от юного вождя, поднял свою огромную лапу в знак того, чтобы пришедших пропустили в столицу, и отошел в сторону, провожая свиту недобрым взглядом.

Все, что предстало взорам воинов отряда, было ужасающе. Улицы были разгромлены, всюду были видны следы боя, из домов выбиты двери, многие были и вовсе забаррикадированы. Некоторые улицы были перекрыты шипами, у которых стояла стража, никого не пропуская. В воздухе витал запах горевших трупов. Все то, что было прекрасно в этом городе, в любимом всеми Хор-Мороголе, было уничтожено и превращено в поле боя. У молодого Гор-Дрогона были вопросы, и он знал, кому их задавать, поэтому так спешил к отцу, который в его отсутствие получил прозвание Кровавый.