Равновесие Сил
Шрифт:
Хорс краем глаза увидел, что друг убрал лук. Встав в полный рост, достал свой меч и маленький боевой топор.
С каких это пор ты взял топор, где твой меч?
Я сломал его. Такое ощущение, что нужно отправиться на другой конец мира, чтобы найти стоящий клинок. Вектор покрутил в руке топорик и посмотрел на Хорса. — Ну, это тоже ничего, можно для таких вот, как они, использовать.
Я так понимаю, это и будет твоим сигналом. Хорс тоже сложил лук и достал свой любимый двуручный меч с узким лезвием.
Пора…
Двое друзей двинулись в ту сторону, куда пыталась уйти шайка разбойников. Те уже отошли от своего
Крики были слышны за спиной отступающих. Группа примерно из двадцати человек решила, что опасность миновала и остановилась. Тяжело дыша, люди всматривались в темноту, пытаясь что-то разглядеть в ней.
Неужели имперцы выследили нас?! Или нас кто-то предал?!
Человек, которого именовали вождем, выслушивал негодование своих товарищей по разбойничьему ремеслу.
Закройте рты, нас могут услышать. Остальных уже не вернуть, нам надо двигаться отсюда подальше.
После такого приказа можно было легко понять, что это за люди и что военной выучки и доблести у них не было вовсе.
Да и к черту их, мы еще вернем свое, идемте, столько деревень впереди. Разбойник, который стоял дальше всех, развернулся и двинулся вперед. — Надо идти в…
Хруст костей черепа обратил на себя внимание всех остальных. Умник, который предлагал бросить умиравших, упал навзничь, его лицо было разрублено надвое. Ему просто-напросто воткнули топор в лицо.
Вскрик и с другой стороны отряда падает человек, спина которого раздвоилась от удара клинком. Паника, которую посеяли эти два убийства, захватила всех остальных. Один из испугавшихся, размахивая мечом, распорол глотку товарищу, не заметив этого. Каждый пытался защититься оружием, которое было у него в руках, и в панике кричал, будто видел перед собой призрака. Но Хорс и Вектор не были призраками, они были юношами двадцати лет от роду, они были учениками Тагана ветерана, которого знала вся Империя, и такие бандиты, как эта шайка, были для них лишь легкой разминкой.
Идеально быстро Хорс выводил дуги в воздухе и разрубал своих противников. Его меч не соприкасался ни с чем, кроме плоти врага. Он берег свое любимое оружие, так как научился сливаться с ним в одно целое, и меч был продолжением его руки. С такой скоростью ни один из бандитов не мог справиться, чтобы отразить удар.
Если Хорс берег свой клинок, то Вектор не щадил даже свое оружие, не то что врагов. Если бы это был день, то те, кто еще был жив, увидели бы черноволосого воина, облитого кровью, машущего мечом и топором и, как ураган, уничтожающего все на своем пути.
Но была ночь, и шайка разбойников успевала понять только то, что ей пришел конец в этот раз придется расплатиться за все содеянное.
Не больше пары минут длилось ночное сражение Хорса и Вектора. После они стояли и смотрели на убитых ими людей. Крики в той стороне, где была недавно стоянка разбойников, уже утихли. Двое друзей даже не успели сбить дыхание в этом столь быстром бою. Вскоре каждый из них стоял и был занят своим делом. Хорс всматривался в тела убитых, а Вектор в свой очередной сломанный меч. В лесу стояла тишина, и складывалось ощущение, что так было всегда.
Отряд «Чертова сотня» устраивался у общего костра, рассматривая пожитки банды разбойников. Никто не рвался на поиски трофеев, так как торопиться не было смысла, да и ночью искать уж больно не хотелось.
У сотни был свод правил, которые она соблюдала. Таган строго запретил им устраивать гуляния в тот день, когда они победили. Он особо не объяснял свое решение, лишь сказал коротко:
Сегодня гуляешь ты над поверженным, завтра погуляют над тобой.
Этого было достаточно, чтобы понять смысл запрета, поэтому все сидели и занимались каждый своим делом.
Хорс и Вектор возвращались последними, так как именно они догоняли убегавший отряд. Друзья шли и, как обычно, вели простую и незамысловатую беседу.
Слушай, я вот не пойму, почему мне попадаются такие отвратные мечи? В этот раз я заплатил кузнецу за самый лучший его меч, самый дорогой, что у него был. Слышал бы ты, как он его расхваливал.
Может, дело в твоей манере боя? Ты лупишь так, что перерубаешь кости вместе с оружием и доспехами, неудивительно, что твой клинок быстро ломается.
Ты, между прочим, тоже сечешь так же, как и я, но что-то на твоем мече даже зазубрин нет.
Сталь, видимо, хорошая.
Хорс пожал плечами и улыбнулся, свет приближающегося костра озарял его лицо.
Как у этого топора. Вектор покрутил в руке маленький боевой топорик. — Этот весьма крепок, и в руке приятно лежит, оставлю его себе.
Ты же не любишь топоры. Идущий рядом друг посмотрел на оружие.
Не люблю, но этот почему-то по душе мне.
Вскоре все собрались вокруг большого костра: о чем-то вели беседы, ели, чистили оружие, кто-то вовсе молчал, были и те, кто, придвинувшись ближе к огню и опершись на бревно, позволили себе подремать, но это был лишь легкий сон, не более того. Спать никто не собирался. Таган научил этих ребят быть всегда начеку. Они, как лесные звери, которые боятся быть съеденными, всегда настороже. Остальные, кто тренировался в лагере, не были такими сплоченными. Но «Чертова сотня» была не просто отрядом, это была семья. Если сказанное предназначалось только одному, то все остальные могли это услышать. Отряд был одним целым. Старый ветеран научил их всему, что знал сам. И даже эти навыки они научились использовать против него самого. Будучи мальчишками, они тайком выбирались в город, дабы посмотреть, как живут люди, ведь жизнь в лагере делала их дикарями. Так они заводили знакомства с местными барышнями, дружили с ними, романтически проводили время, но ни у одного из них ни разу не возникло желание покинуть отряд ради любви или чего-то иного. Возможно, конечно, наставник и знал об этом, но понимал, что так будет лучше для их развития, поэтому, тайком присматривая за каждым из них, он вкладывал в отряд всю свою душу, как в собственное дитя.