Рай земной
Шрифт:
– О, Бенджамин, это я виновата! Если бы я так часто не приходила к вам домой! Мой отец – да будет навеки проклято его имя! – приказал доносчикам следовать за мной. Я начала во все совать нос…
Он погладил ее по спине:
– Дон Бернардо лишь орудие в чьих-то руках. Ты ни в коем случае не должна винить себя, Магдалена – Когда меня допрашивали дон Бернардо и даже сам великий Торквемада, я собрал воедино разрозненные сведения. Сам брат Томас – не главный мой враг. Он давно ненавидел меня, возможно, из-за моей близости к королю. А мой брат Исаак, как ты знаешь, убежал. Этого одного достаточно,
– Да, ваша жена, ваш сын, ваша дочь и даже ваша невестка – все умрут, и все же вы можете благодарить Господа! Вряд ли я смогу после этого верить в него, и мне все равно, Иисус ли это или Иегова! – сдавленно прошептала она. Слезы обжигали ее глаза, хотя она старалась крепко смежить веки.
– Уверуй в Господа, Магдалена. Не имеет значения, христианский он или еврейский. Он все равно Бог, одинаковый Бог для всех людей.
Она пыталась в темноте рассмотреть его лицо, а он печально улыбался.
– Исайя сказал более двух тысяч лет назад: «Мой дом будет молитвенным домом для всех людей, прошептала она.
– Да, как-то раз мы обсуждали эти слова Исайи. Возможно, в конце концов я придерживаюсь иудаизма. Будь осторожна и никогда не говори этого кому бы то ни было, дитя. Я хочу, чтобы ты осталась в живых для Аарона и не закончила свои дни здесь, в этой темнице.
– Мы можем убежать$! Не думайте сдаваться, – сказала она, с новой силой пытаясь убедить его. – Только позвольте мне…
Она попыталась нащупать мешочек с драгоценностями, но он задержал ее руку. Это единственная драгоценность, которая принесет пользу, кольцо, что я подарил тебе.
Она освободила пальцы и вытащила медальон. Я спрятала его здесь и никогда не буду снимать его.
Бенджамин, улыбаясь, взял украшенный медальон с символом христианства и подержал его на ладони.
– Береги его для Аарона. Береги себя для моего сына. Поклянись на этом, что ты любишь нас обоих, дочь моя, – настойчиво произнес он.
– Я клянусь, клянусь! – прошептала она голосом, прерывающимся от слез.
ГЛАВА 6
Атлантический океан, 22 сентября 1492 года.
– Говорю тебе, мне это не нравится. Эти вонючие зеленые водоросли ловушка дьявола, который искушает нас, чтобы мы сошли с ума от жажды, напились соленой морской воды, чтобы наши животы вздулись и мы умерли! – Неуклюжий моряк сплюнул и посмотрел на огромные, длинные, похожие на траву растения, к которым приближались корабли. Они, казалось, тянулись на мили и ближе к горизонту становились гуще.
– Я слышал о таких водорослях. Это признак того, что на западе появится земля. Здесь нечего бояться, наоборот, нам надо радоваться, – провозгласил адмирал громким ясным голосом, спокойным и властным. Он стоял на юте „Сайта-Марии“, а слова его адресовались маленькой кучке ворчавших внизу, на основной палубе, людей. В даль всматривался человек, сидевший высоко на рангоуте.
Уже шестой день они видели заросли этих растений, называемых саргассовыми водорослями. Их встречали только те моряки, которые заплывали далеко в Атлантику. Кроме адмирала,
– Это выглядит не очень-то страшно. Похоже на жидкую зеленую овсяную кашу, – пробормотал Аарон, стоя рядом с Колоном, так что его не слышал никто, кроме адмирал.
Губы Кристобаля изогнулись в некоем подобии улыбки.
– Уверяю тебя, это съедобно, но нас оно не съест.
– Не говори о еде, – мрачно сказал Аарон.
– Море спокойное. Посмотри, как ровно проплывает корабль сквозь водоросли. Ты, наверняка не страдаешь от быстрого нежного движения. – Выцветшие голубые глаза Колона остановились на бронзовом от загара лице молодого компаньона.
– Я боялся, что никогда не смогу стать моряком, – грустно признался Аарон. – Моя голова до сих пор весит столько, сколько пушки, осаждавшие Гранаду. Этого достаточно, чтобы заставить человека страдать, даже если он больше не блюет через борт.
– Ты такой же хороший моряк, каким я был солдатом. Не унывай! – сказал его друг с отеческой терпимостью.
Во время первой же части пути, когда корабль поплыл к югу от Канарских островов, чтобы пополнить запасы продовольствия, Аарон, к своему ужасу и огорчению, обнаружил, что страдает от морской болезни. Люди на сорту были в худшем состоянии, тяжело болели, а он незаметно, но постоянно страдал от головной боли. После того как он ступил на берег Гомеры, болезнь мгновенно оставила его и тут же вернулась, как только они на девятый день сентября поплыли на запад по Атлантическому океану.
Несколько, человек мучились страшными приступами тошноты и почти не удерживали в желудке пищу. Видя все это, Аарон решил, что ему хоть немного повезло.
– Я знаю, что в судовом журнале ты указываешь меньше лиг, которые мы оставляем за кормой каждый день, чтобы не напугать людей тем, как далеко на запад мы продвигаемся, но через сколько времени мы ступим на твердую почву? Обещаю сохранить это в тайне, – добавил он, пытаясь изобразить улыбку.
Колон на этот раз рассмеялся:
– Сначала ты боялся, что умрешь. А теперь ты еще больше боишься, что не умрешь. Это обычное поведение молодых людей, которые впервые отравляются в плавание. Что же до того, как скоро мы доберемся до земли, при удачном стечении обстоятельств и попутном ветре, – он помолчал, а Аарон застонал, – это будет не ранее чем через две недели.
– Тогда позволь нам надеяться, что мы приплывем прямо в золотую гавань Сипашу.
А может, мы лучше не будем останавливаться, чтобы сделать передышку, на маленьких островках, что испещряют океан на подступах к Индиям? – спросил адмирал, – По правде говоря, я не уверен, что мы первыми сможем добраться до земли. Мои карты отличаются друг от друга, а сообщения наземных путешественников не приводят слишком много подробностей, но просто говорят, что здесь много больших и малых островов.
– Наверное, я куплю верблюда, а если удача мне улыбнется, то табун лошадей и поеду домой верхом, как только мы доберемся до материка. Правда, у Марко Поло на это ушло двадцать лет, – с надеждой в голосе добавил Аарон.