Рай
Шрифт:
К высотному зданию подъезжает машина. Из нее выходит отец с двумя девочками — двенадцати и четырех лет. Он закрывает машину и ждет, пока младшая полюбуется высоткой.
— Мы на лифте поедем? — спрашивает она.
— На самый верх, — улыбается отец.
Филипина открывает дверь с медной табличкой. Входит в просторную приемную. Секретарша интересуется, к кому она. Филипина якобы договаривалась о встрече с шефом.
— Шеф занят, — сообщает красотка секретарша. — А вы по какому делу?
— По эротическому, —
Несколько удивленная секретарша идет в кабинет. Прежде чем за ней закрывается дверь, Филипина успевает взглянуть на мужчину, сидящего за столом, — чуть за тридцать, худой, в очках, волосы ежиком. Девушка быстро снимает рюкзак, вынимает прибор и кладет его в мусорную корзинку возле кабинета. Достает из кармана скомканную бумагу и бросает туда же — для маскировки.
Мужчина и две его дочки ждут в холле у лифтов. Оба лифта заняты — табло показывает, на каком они сейчас этаже. Один начинает спускаться.
— Двадцать первый, двадцатый, девятнадцатый, остановился. Двадцатый, двадцать первый… — считает младшая.
— Нажми, — отец указывает ей на кнопку лифта.
Девочка нажимает кнопку и снова принимается считать этажи.
Филипина выбегает из приемной и мчится вниз по лестнице. В холле пролетает мимо девочек с отцом — младшая сообщает, что лифт уже на пятнадцатом этаже и спускается. Опираясь на палку, к ним подходит пожилая женщина.
Филипина выскакивает из здания и бежит вперед. Смотрит на часы. Входит в телефонную будку, набирает номер. Услышав «алло» секретарши, с которой только что разговаривала, произносит:
— Кто-то пытается открыть вашу машину. Снизу звонили, идите скорее!
Повесив трубку, она тут же снова ее снимает, чтобы позвонить еще раз, не опуская вторую монетку.
— Полиция, — раздается на другом конце провода.
— Я вам уже несколько раз звонила, — говорит Филипина. — Вы ничего не сделали, так что теперь через… — Филипина снова смотрит на часы. — Через десять секунд офис человека, о котором я вам твержу уже несколько месяцев, взлетит на воздух вместе с ним.
— Кто говорит? — слышит она взволнованный голос.
— Филипина, — отвечает Филипина.
Она кладет трубку и, отвернувшись, смотрит на здание.
Раздается мощный взрыв. В окнах на четвертом этаже виден столб пламени и густой дым, на соседних этажах вылетают оконные стекла. Все это длится какую-то секунду.
Филипина отворачивается и прячет лицо в ладонях.
Среди дыма, грохота, пламени мы видим лифт, камнем летящий вниз. Крик ужаса — и лифт со всей силы ударяется о бетонный пол, из которого торчат железные конструкции. Пыль…
На рассвете Филипину будит треск выламываемой двери. В квартиру врываются несколько мужчин в камуфляже. У них пистолеты, короткие автоматы, фонарики, и они моментально занимают квартиру, высаживая двери в ванную, кухню и комнаты.
Филипина в одной майке
— Не двигаться, — предупреждают девушку. — Ты арестована.
Они зажигают свет. Филипина хочет одеться. Пожалуйста, но в их присутствии.
Филипина надевает трусики, тянется к дверце шкафа.
— Нет, — ударом приклада мужчина останавливает ее руку. — Что тебе?
— Джинсы, — отвечает Филипина, и он одну за другой достает из шкафа нужные ей вещи.
Филипу лет двадцать, у него очень юное лицо. Он надевает полицейскую форму, явно впервые. Отец помогает завязать галстук и с гордостью смотрит на сына.
— Сними это дерьмо, — показывает он на часы.
Филип снимает с запястья цветной «Свотч». Отец идет в свою комнату и через минуту возвращается с изящной золотой «Омегой».
— Им двадцать один год, — сообщает он сыну. — Я завел их, когда ты родился — а погляди-ка … — он демонстрирует, как точно — секунда в секунду — идут часы.
Филип с благоговением застегивает совсем новый ремешок. Отец отступает на несколько шагов и оглядывает сына.
— Повернись, — просит он.
Филип поворачивается и мгновение стоит неподвижно — чуть слишком высокий и чуть слишком худой в этой первый раз надетой настоящей форме. Отец улыбается и тихонько, сам себе, говорит:
— Хорошо.
Решетка с лязгом открывается, и Филипина оборачивается. Она стоит у окна.
— На допрос! — охранник орет совершенно зря, потому что девушка и так уже идет к открытой массивной двери камеры.
В коридоре дежурят еще несколько вооруженных охранников. Тот, который пришел за Филипиной, звонко защелкивает на ее запястьях наручники.
Помещение, в котором следователь допрашивает Филипину, старое, как и все здание. Потертая мебель — и тут же современная техника. Включены магнитофоны. Перед следователем кипа документов, несколько мужчин в форме ходят туда-сюда по кабинету. Следователь спрашивает имя, фамилию, возраст, место рождения, адрес. Филипина отвечает бесстрастно, словно заполняя анкету. На вопрос о профессии реагирует так же механически: «Учительница». И только когда ее спрашивают, замужем ли она, отвечает не сразу:
— Не знаю.
Следователю, однако, нужно знать точно. Филипина задумывается.
— Мы как раз разводились… Это было почти десять лет назад… Муж умер как раз в это время, — говорит она.
— Суд вынес решение о разводе? — спрашивает следователь.
— Не успел.
— Тогда вы вдова, — разрешает ее сомнения следователь и говорит ведущему протокол: — Вдова.
Только теперь мы видим, что протокол пишет Филип. Он кивает и вписывает нужное слово.
— Вы обвиняетесь во взрыве бомбы в нежилом здании, который привел к гибели четырех человек, — зачитывает следователь по своим бумагам официальную формулировку.