Райский остров
Шрифт:
Граф замедлил шаг.
— Можем ли мы пойти туда и посмотреть на этот праздник? — спросил он.
Не то чтобы ему так уж хотелось побывать на этом деревенском празднике, просто он горячо желал, чтобы этот вечер не кончался как можно дольше и чтобы они еще не скоро дошли до дома Роксаны, где ему, к сожалению, придется с ней расстаться.
Она что-то тихо сказала Поноку, и тот, как им показалось, на мгновение засомневался, будут ли они желанными гостями на этом празднике.
Затем он все же решил, что они могут пойти туда, и Роксана
Путь через поля до деревни занял совсем немного времени.
Вход в деревню был украшен лентами и гирляндами из цветов, а центральный храм заполняли многочисленные дары, которые на протяжении всего дня приносили туда женщины. Храм поражал сверкающими всеми цветами радуги изумительными резными деревянными изображениями, но сейчас почти все это многоцветное великолепие было скрыто под едой и фруктами.
Здесь были зерна риса и соль, благословленные местным священнослужителем, морские черепахи, огромные кокосовые орехи, молочные поросята, готовые к тому, чтобы их насадили на вертел, а также цыплята с такими длинными ногами, что их обычно называли «бегунки».
Подобное зрелище выглядело весьма живописно и поражало изобилием.
Жители деревни сидели в кругу и наблюдали за танцем девочки лет двенадцати-тринадцати, окутанной, словно коконом, яркой золотистой тканью, с пестрым венком на голове.
Музыканты играли для нее и сами при этом двигались в странном танце, который исполнялся ими с совершенно непроницаемыми лицами.
Девочка как-то странно двигала шеей, так что голова при этом перемещалась то вправо, то влево. Лицо ее оставалось совершенно неподвижным, только глаза с невероятной быстротой вращались из стороны в сторону.
Стоя в отдалении, граф и Роксана некоторое время наблюдали за танцовщицей, а затем, не говоря ни слова из страха помешать зрителям, Роксана потянула графа назад, через ворота, вновь в ночную тишину, на залитые луной поля.
— Я бы с удовольствием предпочел остаться там до конца танца, — сказал граф с некоторой обидой в голосе.
— Это танец лелонг, — объяснила Роксана. — Он может продолжаться в течение пяти часов.
— Пяти часов? — воскликнул пораженный граф.
Она даже чуть-чуть посмеялась над его удивлением.
— На Бали никто никуда не спешит.
— Однако вы спешите спровадить меня домой, — заявил он.
— Я думаю о Поноке, — объяснила она. — Балийцы боятся темноты. Если бы он был один, без нас, он бы пел и кричал самым высоким голосом, на какой только способен.
Граф улыбнулся.
— Могу догадаться почему… Чтобы отогнать злых духов!
— Вы начинаете все лучше понимать здешнюю жизнь и людей, — одобрила Роксана. — Темнота полна неизвестности, вот почему они очень любят свет и солнце и совсем не хотят, чтобы в темноте на них начал охоту лейяк, который действует только по ночам.
Они шли вперед, по-прежнему держась за руки, и вскоре, к глубокому огорчению графа, для которого
Граф оставил лошадь под присмотром маленького мальчика во дворе, и хотя стены здесь были достаточно высокие, он все же увидел слабый свет над ними, видимо, льющийся из окон хижины, и догадался, что это, вероятно, Гитруда ждет их возвращения.
Дойдя до калитки дома Роксаны, Понок остановился и, когда девушка поблагодарила его, поклонился и поспешил к своему дому, который находился на другом конце деревни.
Когда Понок ушел, Роксана уже собралась было войти в калитку своего дома, но граф задержал ее и, потянув за руку, отвел в сторону, в густую тень высокого цветущего дерева, сладкий аромат цветов которого, напоминающий запах жасмина, наполнял воздух волшебным очарованием.
И когда замерли вдали шаги Понока, наступила глубокая тишина, они остались одни, и только звезды над их головами и лунный свет, отражавшийся в глазах девушки, когда она подняла лицо с выражением немого вопроса, были единственными свидетелями их разговора.
— Что такое? — спросила она, подумав, что ему нужно сказать ей что-то важное.
— Я хочу поблагодарить вас за очаровательный вечер, — ответил он.
— Был ли он действительно очаровательным для вас?
— Это не совсем верное слово, в моем словаре вообще нет ни одного подходящего слова, которым я мог бы выразить то, что вы сделали для меня сегодня вечером, и мою благодарность вам.
— Я очень рада, что вам было… приятно.
Граф улыбнулся.
— «Приятно» тоже не совсем подходящее слово для того, чтобы выразить мои чувства, — сказал он, — но все равно это необходимо сделать.
Роксана молча ждала, не понимая, куда он клонит.
Граф так и не отпустил ее руку, и девушка ждала со странным напряжением, почти так же, как несколько часов назад они ожидали начала танца, когда все чувства и эмоции были напряжены до предела, так что казалось: еще немного — и это ожидание станет невыносимым.
— Я не могу словами выразить вам свою благодарность, — сказал граф, — поэтому я хочу сделать это по-другому.
С этими словами он обнял ее и прижал к своей груди. Она не сопротивлялась, но каждая клеточка ее тела дрожала от напряжения и еще какого-то необъяснимого и незнакомого ей раньше чувства. Затем его губы прижались к ее губам и захватили их в сладкий плен.
В первое мгновение его поцелуй был очень нежным, немного нереальным, как если бы он все еще находился под воздействием завораживающего, гипнотического танца, который они только что видели, и магического очарования сверкающих в лунном свете голубым неземным светом рисовых полей.
А затем нежность ее теплых губ и его собственные чувства, вспыхнувшие с небывалой силой, которой он даже в себе не подозревал, заставили его впиться поцелуем в ее рот с требовательной настойчивостью и страстной чувственностью.