Райский уголок. По велению сердца
Шрифт:
— Давай, поешь. Я кое-что хочу показать тебе. Нашел сегодня днем.
— И что же это?
Он улыбнулся задорно и одновременно ласково, и вновь сердце Кэрри предательски заколотилось.
— Подожди. Я покажу тебе позднее.
— Ну, вот. — Он сдвинул остатки трапезы на другой конец стола, чтобы расчистить место перед ней.
— Что это? — Она взглянула на потрепанные книги, которые он положил на стол.
— Посмотри сама.
Их было четыре, все в кожаном переплете. Они не имели надписей ни на корешке,
— Лео!
Он заулыбался, видя ее волнение.
Она принялась листать страницы и сразу поняла, что это не был дневник в обычном смысле слова, со скрупулезным описанием событий день за днем. Нет. Записи были отрывочные, перемежались карандашными рисунками и акварелями, навеянными открытиями и вдохновениями юной Беатрис. Она стала читать вслух.
— «Сегодня мы поднялись в горы. Погода была великолепной, а воздух пьянил, как вино. Цветы на лугу источали удивительно нежный аромат.
Я верю в то, что каждый цвет Насыщен воздухом, которым дышит.
Это Вордсворт. Я не ставлю себе это в заслугу; его процитировал мне Леонард.»
Она перевернула страницу. Небольшая акварель — горная деревушка, приютившаяся на поросшем виноградником склоне. Рисунок сопровождался короткой записью.
— «Шестое июня. Посетили Сан-Антонио. Изумительная церковь. Мадонна заставила меня плакать. Не понимаю, почему?» Затем уже другими чернилами: «Леонард говорит, это из-за слез, которые она проливает за нас. Может быть, он прав?» Лео — они восхитительны!
— Вот как? — Он пододвинул к себе один из дневников и открыл его наугад.
— «Девятое сентября». — Он вернулся к первой странице. — Это 1866 год. «Папа взял нас с собой в Сьену. Что за город! Полон призраков, насилия и красоты! Бедному Леонарду там стало не по себе. А мне он понравился.» Здесь есть рисунок, взгляни. Правда, он очарователен?
Кэрри разложила книги на столе, открыв первые страницы.
— Одной книги не хватает.
— Разве?
Он подошел и остановился сзади, заглядывая ей через плечо. Она всей кожей ощущала его близкое присутствие. Оно вызывало в ней неведомую ранее волну удовольствия. Кэрри едва удержалась от невольного желания прикоснуться к его руке. Пытаясь скрыть это чувство, она как можно спокойнее заметила.
Обрати внимание: 1864 год. 1865. У тебя в руках дневник 1866 года. Это — 1868. А где же 1867?
Он покачал головой. Потянулся к книге, надписанной 1866 годом.
— Может быть, в одной книге записи сразу двух
— А других там не было?
— Нет. Разве что на другой полке? Мы поищем завтра. — Он отошел от нее и поставил бокал на стол. — Пожалуй, мне пора. Помочь тебе убрать со стола?
Она не смогла скрыть своего разочарования.
— Уходишь? Уже?
Он обернулся, посмотрел на нее выжидательно. Ее лицо побледнело от волнения.
— Да, Кэрри, — мягко сказал Лео, — ухожу. Ты ведь понимаешь, что община здесь очень маленькая. Каждый человек на виду. Я не хочу — и не буду, — подчеркнул он, — компрометировать тебя. Поверь мне, я знаю этих людей. Они не могут придумать ничего лучшего, как тратить свое время на болтовню и всякие сплетни.
— Но ведь мы родственники и знаем друг друга с детских лет. Кроме того, никто даже не знает, что ты здесь!
— Ну, теперь-то знают. — Он слегка усмехнулся. — Не так ли?
В ответ она удрученно кивнула.
— Так что мне лучше уйти. Я вернусь завтра утром. Когда ты собираешься побывать в Лукке?
— В четверг.
— Хорошо. Если хочешь, я останусь здесь на это время.
Сожаление боролось в ее душе с осторожностью, но разум все-таки победил.
— Хорошо, до четверга.
Два дня. По крайней мере еще два дня.
Он взял пиджак, набросил его на плечи и смахнул упавшие на глаза волосы.
— Не забудь. Если я понадоблюсь, найдешь меня в баре. Там внизу, у самой дороги. Не бойся. Здесь ты в полной безопасности.
— Я не боюсь. — Она удивилась, поняв, что это действительно правда.
Она окликнула его, когда он был уже у двери, только для того, чтобы еще раз увидеть, как он оборачивается, только для того, чтобы еще раз ощутить на себе взгляд его ясных голубых глаз. И спросила напоследок.
— Ты еще не выбрал себе подарок на память?
— Завтра, — коротко ответил он. — Завтра.
Она долго стояла, облокотившись о стол и глядя на дверь, которая тихо закрылась за ним. Затем быстро повернулась, взглянула на грязные тарелки, потом на дневник.
И без колебаний уселась читать.
Глава четвертая
— Я все время думаю, — сказала Кэрри на следующее утро за завтраком, — о пропавшем дневнике. Именно в том, 1867 году, умер Леонард. Интересно, не связана ли пропажа дневника с этим событием?
— Со смертью Леонарда? — Лео бросил на нее быстрый вопросительный взгляд. — Каким образом?
«Выглядит усталым», — подумала Кэрри. И без того худощавое лицо его еще больше осунулось, под глазами залегли глубокие тени, словно от бессонной ночи.
— Тебе это не показалось странным?
Он покачал головой.
— Странным? Нет, не думаю. Ты искала его?
Кэрри прожевала хлеб с сыром.
— Пробовала. Сегодня утром, перед тем, как ты пришел, я целый час копалась на полках в гостиной. Но там ничего похожего нет.