Райский уголок. По велению сердца

Крейн Тереза

Потом с последними словами песни «…посмотри в лицо любимого» все проследовали по ступенькам на веранду и обратно в зал. А Рейчел опять исчезла. Улучив момент, она выскользнула из рук Хьюго и, покинув хоровод, куда-то скрылась. Никто не обратил на это внимания. Какая-то светлоглазая девушка, одетая в красное с черным, с энтузиазмом поцеловала Хьюго, и он отнесся к этому с философским спокойствием. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, если принять во внимание большой бокал бренди, выпитый им в библиотеке, чтобы прийти в себя после разговора с отцом, когда тот ушел, а он остался стоять, плотно сжав губы, молчаливый и подавленный.

И Хьюго, махнув на все рукой, присоединился

к группе приятелей, собирающихся откупорить одну из последних уцелевших бутылок шампанского.

Тем временем Рейчел сидела в тени, за пределами освещенной площадки. Возле ее ног стояла наполовину опорожненная бутылка шампанского. В отдалении слышались смех и музыка. Качающиеся тени танцевали вокруг нее, причудливо сплетаясь. Она устало потерла рукой глаза, на секунду спрятала лицо в ладонях, затем подняла голову и всмотрелась в темноту. Где-то вдали вспыхивали блуждающие огоньки, бесконечно загадочные, приближающиеся и удаляющиеся, словно грезы, зовущие в какой-то иной мир. Неподалеку от того места, где она сидела, примостившись на верхней ступеньке лестницы, начиналась вымощенная дорожка, которая вела через сад к маленьким деревянным воротам, а затем к лесу, окружающему поместье. На ступеньках лежало брошенное после пикника шерстяное одеяло. Она подняла его и накинула на плечи, чтобы согреться — ночной воздух бьш холоден. Огоньки вновь засверкали перед глазами, далекие и туманные, словно несбывшиеся надежды.

Она подняла бутылку и нехотя отпила из нее. Раздался очередной взрыв смеха, на секунду заглушивший музыку; затем стали слышны голоса, выводившие старую песню на слова Бёрнса «Не забывай друзей своих».

Она встала, сбросила туфли и с бутылкой в руках вступила в холодную сентябрьскую тьму.

Лес был погружен во мрак. Лишь слабое журчание ручейка, где-то неподалеку пробивавшего себе дорогу к озеру, нарушало стоящую вокруг тишину. В кустах всполошилась засыпающая птица и несколько раз пронзительно вскрикнула, пока Рейчел проходила мимо, но потом снова погрузилась в сон. Какое-то существо прошуршало в траве и затихло. Впереди пленительно мерцали среди деревьев розовые тусклые огоньки, дрожащие, словно языки костра. Мягкая трава обжигала холодом ее ноги. Остановившись, Рейчел еще раз приложилась к бутылке. Бледная, похожая на призрак фигура; шелковое платье, вышитое бисером, отливало в лунном сиянии серебряноголубым светом. Когда она приблизилась к огонькам, те прекратили свое движение и обернулись цепью фонариков, повешенных вдоль заросшей травой тропинки, по которой она вышла к поляне, где обнаружила Филиппу и Гидеона. Сейчас вся тропинка, вплоть до самых вольеров, была покрыта засохшей травой. Молодые фазаны зашевелились, их негромкие полусонные крики звучали скорее доверчиво, чем тревожно. Вся эта картина, освещенная мерцающими на деревьях фонариками, напоминала сказку. Великаны, эльфы, сказочные принцессы… Колдуны, медведи и прекрасные принцы…

Внезапный шорох шагов позади удивил, но не испугал ее. Но когда тяжелая жесткая рука легла на плечо Рейчел, она вскрикнула — не столько от испуга, сколько от неожиданности, рванулась и, оглянувшись, увидела перед собой в темноте бородатое лицо егеря, полускрытое широкими полями шляпы. Мужчина, рассмотрев ее в полутьме, сделал шаг назад, очевидно, так же ошеломленный, как и она. Побеспокоенные птицы тревожно квохтали.

Рука, сжимавшая ее плечо словно тисками, ослабла. Высвободившись, Рейчел спросила:

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, мисс.

Казалось, он был немного смущен, однако его прищуренные глаза смотрели на непрошенную гостью с недоверием и подозрением. Рейчел сбросила одеяло с плеч и вздернула подбородок.

— Я решила просто прогуляться, так что можешь не волноваться.

— Меня волнует лишь то, чтобы никто не причинил вреда птицам, мисс, — он выговаривал слова с грубоватым деревенским акцентом, с каким говорят уроженцы Норфолка.

В глазах Рейчел вспыхнуло презрительное бешенство:

— Ты что, думаешь, что я собираюсь навредить твоим несчастным птицам?

— Трудно сказать, мисс, чего хотят люди. К тому же для молодой леди, вроде вас, бродить по лесу в такую ночь очень рискованно.

— Это почему же?

— Плохие люди.

Эти слова, тихо прозвучавшие за ее спиной, подействовали на нее так, что она чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Еще одна высокая фигура возникла из темноты сбоку от нее.

— Неприятно встретиться с плохими людьми. — Гидеон Бест закинул за плечо свое ружье с длинными стволами и надвинул на глаза широкополую шляпу. Кили замерла возле его ног — невысокая удлиненная тень. — Вот и Хаммер подтвердит, что здесь не лучшее место для прогулок юной леди. — Едва уловимая, но явно осуждающая усмешка сопровождала его последние слова.

— Я просто вышла погулять. — Повторяя это звучащее как-то по-детски объяснение, Рейчел почувствовала, что вызванная шампанским бесшабашная самоуверенность, которая одна только и поддерживала ее, вдруг улетучилась. Внезапно темнота и мерцающие тени сделались угрожающими и полными опасностей. Рейчел совсем растерялась, однако продолжала настаивать на своем:

— Я вполне способна позаботиться о себе. Вы со своим другом, кажется, собираетесь стать моими охранниками? Можете не беспокоиться.

— Если хотите, мы оставим вас в одиночестве, — сухо сказал Гидеон. Затем обратился к своему напарнику: — Все в порядке, Хаммер. Я управлюсь сам. Спасибо. Ты поступил правильно, что позвал меня.

— Ты уверен, что я тебе не нужен? Мне кажется, она ведет себя совсем безрассудно.

Гидеон поправил ружье на плече.

— Я крикну тебя, если потребуется.

— Хорошо. — Блеснув зубами в улыбке, человек растворился в темноте.

Рейчел в молчании стояла перед Гидеоном. Отблески фонариков пробегали по его лицу, скользили по широким полям шляпы. Она вдруг вспомнила: высокая фигура, возникшая на берегу, когда она голая купалась в озере… Ее щеки запылали.

— Тогда я пойду, — сказала она.

— Не одна.

— Почему?

Он молча повел плечами.

— Вы думаете, что вокруг браконьеры?

— Могут быть.

— Они ничего мне не сделают. Не посмеют.

Гидеон, прищелкнув языком, произнес какое-то незнакомое слово.

— Что это? Что ты сказал?

— Динли, — повернув голову, повторил он коротко.

— И что это должно значить?

— Это значит — «дурочка», — негромко, но отчетливо прозвучало в ответ.

— Ах вот как?! Да ты наглец! — Она стиснула от злости зубы с такой силой, что с трудом могла говорить.

Он спокойно взглянул на нее.

— Теперь мы знаем, что думаем друг о друге. Возможно, мы оба правы. Идемте.

Не говоря больше ни слова, он повел ее по дороге. Собака словно приклеилась к его ногам. Позади остались кучи соломы, в которых уютно устроились на ночь птицы, темная извилистая тропинка. Рейчел отметила, что он движется почти бесшумно. Такой большой, обутый в тяжелые сапоги, Гидеон производил шума меньше, чем она, ступающая босиком по траве.

— Постой-ка, — Рейчел, резко остановившись, замерла. Что-то острое вонзилось ей в ногу. Склонившись, она всмотрелась повнимательней. В темноте текущая по ступке кровь казалась черной. — Черт возьми!