Райское Местечко
Шрифт:
Я пошел приводить себя в порядок. Меня весьма привлекала возможность посетить наконец туалет и принять душ.
Когда я привел себя в порядок, то почувствовал себя совсем бодро, только чувство голода еще больше усилилось. Форму, которая сегодня хорошо поработала, я поместил в камеру очистки, а сам надел бархатистые темно-синие брюки, светло-серый джемпер и домашние туфли из мягкой узорчатой кожи иберисского варана. Не зря все-таки я взял с собой в короткую поездку кое-что из одежды. Я не мог удержаться,
Через сорок минут (в свое время мама мне объяснила, что, когда идешь в гости к даме, ни в коем случае нельзя приходить раньше срока или даже точно в назначенное время, лучше задержаться на несколько минут) я постучал в дверь номера Мелиссы.
Мелисса тоже сменила свой официальный адмиральский облик на уютный домашний вариант. Она была в бархатных фиолетовых брюках, пушистом сиреневом пуловере с глубоким острым вырезом и в туфельках на небольшом каблучке без задников. Ее распущенные волосы падали на плечи мягкой волной и казались присыпанными золотой пылью, искрившейся в свете хрустальной люстры.
Ужин был накрыт в кабинете, на низком полированном столе. Рядом стояли большие кресла с атласными подушками. Когда мы удобно устроились в креслах напротив друг друга, Мелисса погасила верхнее освещение и зажгла два бра на боковой стене, которые давали рассеянный свет с разноцветными мерцающими бликами. В просвете между темными шторами на фоне ночного неба летели крупные хлопья снега. Все было похоже на волшебную ночь перед Рождеством, но чудо уже случилось, и оно не было похоже ни на одно из чудес, о которых рассказывают рождественские истории. Чудом было то, что мы сегодня остались живы и остались живы несколько десятков тысяч человек здесь, на Марсе. Это стоило отметить.
– Алекс, открой вино,- видимо, Мелиссе в голову пришли те же мысли,- вижу, Пара успела сообщить господину Токаве о моих вкусах.
Я взглянул на стоящие на маленьком подносе бутылки. Отлично, четыре бутылки крымских мускатов и сладкое красное шампанское в ведерке со льдом.
Я наполнил резные бокалы, выточенные из кристаллов горного хрусталя. Да, господин директор выражал свою признательность всеми доступными способами.
Мелисса подняла бокал:
– За то, что мы не ошиблись и все обошлось!
Мы чокнулись и выпили. Пока мы пили, в воздухе дрожал переливчатый звон. Не часто мне доводилось пить из бокала с резонатором, дома считалось, что такие бокалы – для особых случаев, а я редко попадал на семейные торжества, особенно последние двадцать лет.
Шампанское было превосходным.
– Мелисса,- сказал я, наполняя второй бокал,- давайте выпьем за Бориса.
– Конечно. Жаль, он с нами выпить не сможет. За его таланты!
После второго бокала пора было и отдать должное закускам. Повара явно готовили от души. Видно, слухи о роли Мелиссы в сегодняшних событиях распространялись со сверхзвуковой скоростью. Особенно хорош был печеночный слоеный торт с черносливом и орехами. И, конечно, оливье! Разве может приличный стол обойтись без этого салата!
Я старался не очень набрасываться на еду, но и Мелисса, похоже, была тоже очень голодна. Мы основательно
– Уф, наконец-то я нормально поела,- высказала Мелисса и мою мысль,- теперь можно отдать должное и винам. Кстати, можешь наливать в те же бокалы, не люблю пить из маленьких рюмок.
Я взял в руки бутылку:
– Черный мускат?
– Конечно.
Приятно иметь дело с человеком, чьи вкусы совпадают с твоими. Мои приятели пили пиво или напитки покрепче, а дамы предпочитали кисленькие сухие вина. Мое пристрастие к мускатам обычно считали чем-то странным, не совсем нормальным для мужчины.
– Изумительное вино,- сказала Мелисса, потягивая мускат между затяжками сигареты,- я уже лет в пятнадцать прекрасно разбирались в винах и больше всего любила белый мускат «Красный камень», а вот вкус муската черного я узнала позже.
Она задумчиво покрутила бокал в руке.
Через минуту я решился прервать ее воспоминания. Я очень хотел задать ей мучавшие меня вопросы, но бессмысленно было узнавать то, о чем я все равно помнить не буду. Я глубоко вздохнул и проговорил:
– Мелисса, я свидетель. Я видел и слышал, наверное, все. Я готов.
– …И что? В чем дело? К чему ты готов?
– Ну, я слышат, как вы разговаривали с директором, я все понял. И я слышал, что вы поручили Ларе поработать со свидетелями, Я свидетель. Но я хотел бы, чтобы со мной это проделали вы сами, а не Лара. Я готов прямо сейчас.
– Алекс… ты что, к тебе это не относится,- мне показалось, что она хотела сказать «глупенький», но сдержалась,- ты здесь специально для того, чтобы все видеть, слышать и запоминать. Теперь ты вообще будешь очень хорошо все помнить, все мелочи, все разговоры почти дословно. И никто никогда не сможет тебя лишить твоей памяти. Теперь это просто невозможно. Ты – развитый Потенциал, ты превращаешься в селфера. Это длительный процесс, но его уже невозможно остановить. А сегодняшний день – очень важный этап. И Корнезо будет для тебя тоже этапом. Я не знаю, сколько ступеней тебе понадобиться пройти, это зависит от многих обстоятельств, но все, что потребуется от меня, я сделаю. Ты будешь участвовать во всем, и тебе предстоит очень многое узнать и увидеть, очень многое для себя открыть. И лучше расскажи-ка мне, что ты сегодня видел и слышал.
Я коротко и сжато рассказал Мелиссе все, что слышал и видел.
– Ну что же, отлично, это больше того, что я ожидала,- сказала Мелисса задумчиво.
– Мелисса, это еще не все!
И я показал ей свои ладони, на которых продолжали светиться остатки черных пятен.
– О! Ничего себе!
Мелисса протянула руку и хотела пальцами потрогать мои ладони, но потом почему-то раздумала и руку отдернула.
– Когда это у тебя появилось?
– Когда вы пытались подкачать Бориса и это плохо получалось. Он лежал такой страшный, такой неподвижный. Умом я понимал, что он жив, но мне было его так жаль! И я очень хотел помочь ему, помочь вам, но я не знал чем. Я случайно взглянул на руки, потому что подумал, что они совершенно бесполезны, и неожиданно увидел эти черные пятна, только тогда они были больше и ярче.