Разбитое сердце богини
Шрифт:
Никита ухмыльнулся.
– Что, вот так просто подошли к банкиру, которого пасут и днем и ночью, и…
– Хватит! – неожиданно тонким голосом взвизгнула Марина. – Хватит мне рассказывать все эти сказки про то, как кого пасут и трепетно берегут. Противно слушать. Любого можно достать, слышите вы? Любого! А вы, вместо того чтобы изображать тут бурную деятельность, лучше признайтесь, что вы ничего не можете поделать с этим гребаным Ангелом Смерти. Кишка у вас тонка, вот что я скажу!
Наступило молчание, и я даже вздрогнула, услышав
– Да… Да, это я. Сколько? Когда? Хорошо, я согласен! Где встречаемся? Только мне нужны самые точные данные! Перезвонишь? О’кей, только поскорее! Ладно!
Он с гримасой отключился. Марина глядела на него с безграничным презрением.
– Это по поводу нашего дела, – криво улыбнувшись, пояснил Калиновский.
– Пижон паршивый! – фыркнула Марина и ушла, грохнув дверью.
– Мило, – проговорил капитан, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ладно. Покажи мне пленки с других камер.
– Ну так что там насчет зажигалки? – осведомился Никита, ковыряя в зубах зубочисткой.
– Марина Анатольевна мыслит правильно, – согласился Калиновский. – Только вот одного она не учла. Взрывчатку в зажигалку могли каким-то образом подложить, но есть еще один путь, куда более заковыристый, и именно он больше отвечает характеру нашего клиента.
– Подмена, – кивнул Охотник. Калиновский метнул на него быстрый взгляд.
– Точно. Зажигалку могли просто подменить другой, точной копией, в которую уже была заложена взрывчатка. И я готов поставить все что угодно на то, что подмена произошла в этом самом доме. А это значит, что первая, настоящая зажигалка до сих пор находится где-то здесь.
Глава 27
Варианты и возможности
В сущности, это была всего лишь попытка спасти лицо, но никто не сказал этого вслух. В глубине души решительно все были согласны с Мариной: Калиновский не оправдал своей репутации. Он не уберег ни Шарлахова, ни Гнедича, хотя во втором случае предполагал (причем совершенно справедливо), что Ангел Смерти использует приезд последнего для того, чтобы избавиться от него раз и навсегда. В случае с Лосевым у капитана было оправдание – в тот момент он еще не приступил к работе. Что касается Охотника, то его в гибели депутата винить было нельзя, потому что как раз в ту ночь он охранял меня и его ранили.
– Если Гнедичу что-то подсунули в карман в доме, – угрюмо сказал Никита, – наверное, камеры бы это засекли.
– Вот сейчас мы это и проверим, – согласился Калиновский.
Однако несмотря на обилие камер, ничего подозрительного нам заметить не удалось. Было установлено, что в течение дня с банкиром общалась куча народу и сам он подходил ко многим, но это ровным счетом ничего не значило. Вдобавок несколько камер оказалось неисправно, и на пути банкира, таким образом, образовались отрезки, где мы не могли отследить действия его окружения.
– Что у тебя за система, черт побери! – в сердцах сказал капитан Никите. – Тут даже лица толком не видать, а уж разглядеть, как подменяют такой крошечный предмет, как зажигалка…
– Это вообще возможно? – спросил Охотник. – Я хочу сказать, сделать так, чтобы никто не заметил.
– Естественно, – проскрежетал Калиновский. – При надлежащей ловкости рук…
Он замолчал, рассматривая на мониторе, как какая-то дама не первой и даже не второй молодости в черной шляпке старательно обнимает банкира, который через четверть часа станет никем.
– Может, это она подложила? – оптимистично предположил Никита. – Как-то странно она на нем виснет.
Калиновский метнул на него яростный взгляд и полез в карман за сигаретами. Но сигареты кончились, в пачке их больше не было. Капитан досадливо скомкал ее и бросил в корзину.
– Надо хорошенько обыскать дом, – решительно сказал он.
– Ищем золотую зажигалку, украшенную бриллиантами? – спросил Охотник.
– Именно. Я думаю все же, что Ангел Смерти или его сообщник сумели подменить ее в толпе, а раз так, имеется шанс, что они не успели от нее избавиться.
– Все это прекрасно, – заметил Охотник, – но вы забываете, что этот дом покинула куча народу, и, стало быть, вашему Ангелу ничего не стоило подбросить кому-нибудь зажигалку, чтобы от нее избавиться. Ведь не идиот же он, в конце концов!
– Никакого Ангела в доме не было, – раздраженно сказала я. – Сколько раз можно повторять одно и то же?
Все головы как по команде повернулись в мою сторону.
– Хотел бы я разделять вашу убежденность, Татьяна Александровна, – устало промолвил Калиновский, против обыкновения не прибавив к моему имени ни «дражайшая», ни «почтеннейшая». – Но то, что произошло…
– Послушайте, – закипела я, начиная терять терпение, – я встречала гостей, и я вместе с вами отсмотрела все пленки. Нет там никакого Ангела! Уж его-то я бы узнала из тысячи.
– Он мог загримироваться, – подал голос Никита.
– Да, – подтвердил Калиновский. – Нацепить женское платье, парик и каблуки, и черта с два вы бы его узнали.
– Ага, и пришел без приглашения, – зло отозвалась я. – И охрана пустила его, соблазненная его неземной красотой.
Охотник фыркнул.
– Тем не менее он мог пробраться сюда в чужом обличье, – настаивал Калиновский.
– А недостающая фаланга? – вскричала я. – Черт возьми, я все глаза проглядела, пялясь на эти чертовы пленки! Ни на одной из них нет человека с недостающей фалангой правого мизинца!
– Протез, – хмуро бросил капитан. – Вот вам и все объяснение.
Сломленная, я только переводила взгляд с него на Охотника, с Охотника на Никиту и обратно.
– По-моему, вы начитались детективных романов, – беспомощно сказала я. – Только в них попадаются неуловимые убийцы, владеющие в совершенстве искусством переодевания.