Разбитое сердце королевы Марго
Шрифт:
Клетки на фартуке Анны были яркими, черными и красными, и она водила пальцем, переходя от клетки к клетке, находя в этом постоянном движении успокоение.
– Помню, среда была… по средам он в храме работает. Добровольно. И меня звал, но я отказалась. Вы не подумайте, он не фанатик. Его, конечно, огорчает, что я не разделяю веры… точнее, разделяю, но не так глубоко верю, как он. Но никогда не настаивает. Я ему безразлична.
Печальная улыбка.
И вздох.
– А вот Варвару он заставлял, хотя ей в храме не нравилось. Но тогда определенно
Варвара стояла на пороге, с тортом в руках и букетом желтых хризантем.
– Его нет? – спросила она вместо приветствия.
– Нет.
– Тогда держи. Это тебе. Я, правда, не знаю, какие цветы ты любишь.
– Всякие. – Анна приняла хризантемы, огромные, пушистые и невероятно яркие.
Муж поймет, от кого они, и скандал устроит. Или не скандал, но замкнется, нахмурится и будет бродить по дому тенью. Скандалы Анна переносила не в пример легче.
– Пустишь?
– Заходи. – Она посторонилась и торт взяла. – Блинов хочешь?
– Хочу.
Варвара выглядела хорошо. В красной кожаной курточке, в брючках черных, как он решил бы – слишком узких, облегающих.
Откровенных.
В белой блузке с кружевным жабо.
– Прости, что давно не заглядывала. – Она коснулась губами щеки Анны. – И звоню редко…
– Ничего.
Главное, что с ней, суматошной ее девочкой, все в порядке.
– А здесь ничего не меняется. Знаешь, мам, сколько я себя помню, все такое же… – Варвара провела ладонью по старым обоям. – Ремонт бы сделал, что ли… для разнообразия.
– Некогда ему.
– Да, конечно. Он при храме занят. Там батрачит за спасибо, а здесь некогда… бросила бы ты его.
Анна лишь покачала головой: не бросит. И Варвара это прекрасно знала. И дело вовсе не в любви, потому как ее никогда между ними не было.
В привычке. В укладе, который не должен быть нарушен. В ее одиночестве. Его легче переносить рядом с другим человеком. Он тоже одинок, пусть и не дает себе труда признать это.
– А я вот замуж выхожу, – сказала Варвара и, вытянув руку, продемонстрировала кольцо. – Андрей подарил. Видишь? Золотое. И с бриллиантом настоящим!
Крохотный камушек, больше похожий на стекляшку, Анну не особо впечатлил. Да и волновало ее совсем другое:
– Ты его любишь?
И Варвара, которая с кольца не сводила взгляда, пожала плечами:
– Говоря по правде, не знаю. Иногда кажется, что люблю. А иногда он меня злит невероятно. Но он милый. И на него не похож.
Она никогда не называла отца отцом, да и имени старалась избегать.
– У него есть своя квартира…
– И это причина?
– Ничем не хуже любой другой. Если бы ты знала, как мне надоела общага. А снять что-то за те копейки, которые зарабатываю, нереально…
– Значит, дело в квартире?
– И в квартире тоже. Только не говори, что с любимым и в шалаше рай… шалашей я уже наелась, больше некуда. Нормальной жизни хочу. Мы друг другу подходим.
Она говорила так, убеждая не Анну, а себя.
– Конечно, он школьный учитель всего-навсего, но образование не только педагогическое. Мы уже говорили про то, что в школе ловить нечего… и он найдет себе работу.
– Кем?
– Менеджером. Они всяко больше зарабатывают. А там, глядишь, и мамочка его поможет. Она у него судья… правда, меня не любит, но привыкнет…
Варвара вертела колечко и нарочито бодрым тоном рассказывала о будущей своей жизни, которая, конечно, будет светлой и счастливой. Анна же надеялась, что так оно и сложится.
– Ты придешь на свадьбу, мам?
– Конечно…
– Муж не пошел. – На фартуке Анны не осталось ни одной, даже самой крошечной, складочки. – Он был зол… еще Настасья приходила. Я не знала, что Варвара у нее жениха отбила. Тоже глупая девица.
– Почему?
Пряники оказались сладкими, но с молоком было в самый раз.
– Зачем она к нему пришла? Жаловаться на Варвару? Требовать, чтобы жениха вернула? Сами подумайте, до чего это нелепо! Это ведь человек, а не игрушка… я вообще не понимаю… увела… так ведь сам ушел. Значит, решил, что с Варенькой ему будет лучше… влюбился в нее…
Она мучительно искала причины, оправдывающие Варвару, и Саломее было немного жаль эту женщину, которая и вправду любила Варвару.
А та?
Звонит? Заглядывает иногда? Поддерживает ни к чему не обязывающие отношения, потому что так удобно и привычно.
Любит ли?
На этот вопрос Саломея не знала ответа.
– Свадьба была красивой, хотя, конечно… мать Андрея не явилась. Он тоже не пошел. У Вари-то другой родни не было… то есть была, но она тебя тогда не знала, потому и не позвала.
– Ничего, я не в обиде.
– Друзья Андрея были, приятельницы Варвары… такое вот… не знаю, как сказать, будто случайные люди. И не венчались они. Варвара не захотела. Сказала, что уже наелась церкви… и не верит. Потом… потом она пропала из виду, а однажды появилась… тогда он дома был. И впускать ее не хотел, но я сказала, что если не впустит, то уйду. Что мне надоела их ссора, и вообще, если уж он так сильно верит, то пусть вспомнит, что Господь велел прощать.
Анна кривовато усмехнулась.
– С Господом он спорить не осмелился. И Варвару впустил. А она… она была…
– Взволнованной?
– Расстроенной, скорее…
Он ушел в свою комнату и дверь запер, тем самым показывая, что общаться с блудной дочерью не намерен. Оно и к лучшему, Анна лишь вздохнула с облегчением немалым, поскольку не могла представить себе откровенного разговора в его присутствии.
А разговор предстоял нелегкий, она видела это по глазам Варвары.