Разбойник Кудеяр

Бахревский Владислав Анатольевич

Паисий, увидав парня, который крутился возле мнимого Нифона Саккаса, отпрянул было, но Вася трахнул кулаком служку, и Варвара направила на игумена пистолет.

Кляп в глотку, тряпки из мешка долой, и как стоял Паисий, так на него, стоящего, и напялил Вася свой мешок. Мигом перевернул, завязал, и пошла странница со странником из монастыря вон.

Стража у ворот на мешок покосилась: шевельнулся будто бы. Но как вслух такое скажешь? Начальник тут же дыхнуть заставит. А как дыхнешь, так и отправишься

на хлеб-воду.

Спросили все же:

— Чего так быстро назад?

— Святой отец велел завтра к нему пожаловать. Сегодня гостей не может оставить, — ответила Варвара.

3

Правый ход вел в монастырь. Кудеяр понял это и пошел по левому. Своды низкие, мокрые, ход узкий, едва боком протиснешься.

Долго шел, так долго, что хотел было назад вернуться. Один факел сгорел, другой на исходе. И вдруг тупик. Посветил на потолок. А на потолке среди кирпичей камень. Нажал на него — шатается. Смотрит — две ступеньки в стене. Поднялся, надавил на камень плечом, он из гнезда вышел и отвалился.

Пахнуло лесным воздухом, солнце в глаза ударило. Зажмурился.

— Господи, весна!

Защемило сердце у Кудеяра. Вытащил ноги из монастырского тайника, встал на зеленеющую землю. Тайник выходил к реке. Видно, был он сделан на случай осады.

Пошел Кудеяр по лесу, а потом привалился спиной к березе и замер. Он стоял один в лесу и был никто: не Кудеяр, не Георгий, не разбойник, не драгоман, не крестьянский сын. Показался он себе деревом. Зима на белом свете кончилась. Шумел вершинами влажный ветер. И в его ветвях шумел. Бежали, текли, лились, гудели соки. И в нем лилась и гудела быстротечная жизнь. Лопались почки, и его почки лопнули.

Весна! Клики птиц над водами, над весями, над бором. И в его деревянном горле клокотала песня, и знал он: просверлит песня в нем дырочку и пронзит ночь соловьями.

Отощавший за зиму барсучок, заспанный, ножки подламываются, хлюпая носом, потрусил в чашу — отъедаться.

Большие птицы, вытягиваясь шеями, выкрикивая радостное, пошли за реку и сели на болото.

Вспомнил Анюту Кудеяр. И в первый раз не позавидовал птицам. Хорошо ли иметь два родных дома, один за морем, другой здесь? Хорошо ли иметь две весны в году? Птицам, может, и хорошо, а человеку нужна одна весна!

Раздвигая ветви, Кудеяр пошел по лесу. И вдруг — приглушенные голоса. Затаился, как зверь.

— Умаялся, тащивши! — донеслось сипение Васи.

На поляне сидели разбойники. В кругу между ними валялся шевелящийся мешок.

«Опять, что ли, поросенка приволок?» — улыбнулся Кудеяр. Но мешок подергался, подергался, и вылез из него… Паисий.

«Ай да Вася!»

Микита Шуйский начал допрос:

— Где Кудеяр у тебя сидит?

Паисий шевельнул затекшими плечами, осмотрелся.

— Где сидит Кудеяр? — насупил брови Шуйский.

— На дереве.

— Что?! — Разбойники выхватили оружие, и слетела бы голова с игумена, но тут раздался знакомый голос:

— Я здесь!

Все вздрогнули, подняли головы, повернулись. На дубе, в развилке, — Кудеяр.

Кудеяр спрыгнул на землю. Подошел к Васе, обнял.

— Молодец! Как же ты с ним управился?

— Обыкновенно. Взвалил и попер. Да я не один был, с Варварой.

Кудеяр глазами нашел «боярыню Морозову», поклонился ей:

— Спасибо!

А тут Вася бух на колени.

— Кудеяр, я вызволять тебя пришел, а ты сам себя вызволил. А теперь отпусти меня насовсем. Я к ребятишкам пойду.

— К каким это ребятишкам? Жениться не успел, а ребятишек уже полна изба?

— Угадал. Шестеро ребятишек.

— Шестеро! Женился, что ли, пока я рясу носил?

— Да вроде бы!

— Ну, брат, и прыток ты!

— Я прыткий, — согласился Вася.

— Отпустим его? — спросил Кудеяр разбойников.

— Гуляй, паря!

— Деньги есть? — спросил Кудеяр свою братию.

— Сколько надо?

— Сколько есть! — Кудеяр снял с Васиной головы шапку. — Не жалей. Приданое товарищу от лесного народа.

Посыпались монеты.

А Кудеяр посматривал на низкое солнце, мрачнел. Отвел Васю в сторону, спросил шепотом:

— Мужики готовы встретить Шишку?

— Готовятся.

— Спеши в Можары. За Анютой присмотри. Мы скоро придем к вам на помощь. — Кудеяр взял у Микиты Шуйского пистолет. — Анюте передай.

Вася уехал.

Кудеяр повернулся к разбойникам.

— Трое остаются с лошадьми, остальные пойдут со мной. Нас ждет великая добыча.

— А этого куда? — показал Микита Шуйский на Паисия.

— Этот мой! — загородила игумена Варвара.

4

Будто фонтан ударил из-под земли — выскакивали на широкий монастырский двор разбойники.

Разговевшиеся монахи, осовевшие от вина и еды, не сопротивлялись. Сыскные люди патриарха Никона заперлись в башне. Их не трогали. Сидите и сидите.

— За мной! — скомандовал Кудеяр. — И вы, монахи, тоже за мной ступайте. Вас Паисий держал в черном теле, потому что монастырь беден был?

— Беден! Беден! — запричитали монахи.

— Посмотрите же на бедность вашу.

Отворил первый тайник. Разбойники тут же разобрали оружие, монахи — книги.

Кудеяр шепнул Миките Шуйскому, чтобы тот привел в монастырь лошадей, и распахнул крышку большого сундука.

— В тайничок пожалуйте!

Разбойники удивлялись тайнику и ловкости атамана, монахи были пасмурные: считали монастырь домом родным, а что знали про него?