Разбойник
Шрифт:
Кафа представляла собой огромный муравейник с кривыми и узкими улочками. Площадей практически не было. Город делился на борги — кварталы. Внутренняя часть города хоть и небольшая по размеру, но хорошо укреплена. Этот наиболее древний в Кафе квартал носил название «Борго». Его окружали высокие толстые стены, и попасть в квартал можно через несколько ворот. Главные из них укреплены настоящим средневековым замком с двумя высокими зубчатыми башнями и передовыми бастионами с огромным подъемным мостом. Все ворота в городе, по сигналу особого колокола, закрывались при наступлении ночи до восхода солнца. Разумная предосторожность. В пределах Борго находились главные казенные здания, консульский дворец, судебные учреждения, дом латинского
Внешняя часть Кафы — соборги — занимала значительную территорию, окруженную второй линией укреплений, простирающейся вдоль всего побережья до замка Св. Константина и оттуда к югу, до горы Митридат. Внешний город делился на множество тесных кварталов и был густо населен греками, армянами, татарами и русскими. Среди этих кварталов выделялись своей оживленностью и деятельностью народа несколько улиц, составлявших кафинский базар, где продавались преимущественно продукты: мясо, рыба, овощи и фрукты. Дальше были караван-сараи и заезжие дворы, зерновые склады и большие дворы с глухими стенами для загона в них невольников для продажи. За городскими стенами расположились татарская и георгиевская слобода. В этих незащищенных городскими укреплениями кварталах располагались жилые дома, несколько церквей, публичные дома и таверны, городские цистерны, с десяток караван-сараев, скотные дворы, склады сена, древесного угля, дров.
Вся крепость Кафы представляла собой кольцо стены высотою в пять сажень и усиленная величавыми зубчатыми башнями. Андрей насчитал больше двух десятков таких башен. Осматривать все башни не представляло возможности, да Андрей и не собирался этого делать. А вот замковой башне Святого Константина уделили особое внимание. Именно там хранилось, то что так интересовало Андрея — порох, орудия, запасы оружия. За состоянием башен власти не следили — стены изобиловали рытвинами и трещинами. При желании и определенной сноровке взобраться по стене и попасть внутрь башни вполне по силам. Парни Андрея справятся с этим, заключил Андрей в конце осмотра укрепленного замка.
Посетили невольничьи рынки — самые высокие цены были на русских рабынь. Средняя цена за молодую и красивую рабыню составляла двадцать золотых флоринов. Цена за сильного раба доходила до шестисот аспров. На эти деньги можно было купить сто овец или семьдесят пять обычных лошадей. Впрочем такие цены держались не всегда. После удачного набега на Русские княжества или очередной татарской междуусобицы, невольники мужского полу ценились по самой низкой цене — по чашке проса за голову. Среди выставленных на продажу невольников не было ни одного горожанина, все сплошь селяне. Этот факт удивил Андрея. Рабов продавали в Испанию, Францию, Италию и Египет, Турцию, ведь экономика Крыма не смогла бы выдержать присутствия на полуострове такого огромного количества рабов. Да и не нужны кочевникам Крыма невольники в таких количествах, другое дело экономика орды, которая базировалась исключительно на рабском труде. Вместе с русскими, литовскими, польскими, немецкими рабами продавались татарские дети. Продажа в рабство собственных детей, сестер у татар была обычным делом.
Андрей оказался свидетелем аукциона по продаже рабов. Изможденные пленники шли разбитыми на десятки и скованные у шеи одной цепью. У многих из них на лбу или щеках имелись свежие клейма. Татары в последние годы взяли привычку клеймить полон словно скот. Продавали невольников оптом, по десять штук в партии. Глашатай громко выкрикивал цену за партию и нахваливал товар, расписывая выносливость и силу рабов.
Не всех рабов ждала печальная участь. Тем, кому повезло остаться в Крыму и не умереть от голода и непосильного труда, через шесть лет хозяева даровали свободу. Но покинуть территорию ханства бывшие рабы не могли.
Княжеские
— В город вода поступает по глиняным трубам с соседних холмов и собирается в подземные водохранилища, мы видели их в татарском квартале. Помните? — напомнил экскурсовод. — После дождей воды много, а во время жары будет совсем худо.
— А как насчет выпивки и баб? — Кузьма вклинился в разговор, — Целый день бродили по городу, во рту кроме орехов маковой росинки не бывало, — попытался оправдаться Кузьма, почувствовав на себе тяжелый взгляд Андрея.
— Полно борделей и таверн. Если серебро есть, всего вдоволь дадут вам, — экскурсовод явно рассчитывал на получение премиальных и не прочь был сам спустить дневной приработок в одном из борделей.
Андрей щедро заплатил пареньку и тот стремглав убежал, быстро затерявшись в толпе. Напоследок крикнув, что его они могут всегда найти у главных городских ворот.
Андрей распустил людей, а сам в сопровождении братьев завалился в таверну, где пьянствовала веселая компания стражников. Через час русичи стали лучшими друзьями веселых итальянцев. Этому способствовала щедрость нового друга, Андрей заказал на всю честную компанию несколько кувшинчиков вина. Особенно сдружился Андрей с маленьким юрким генуэзцем по имени Марк Фацио. Лицо Марка напоминало крысиную мордочку и глазки стражника вспыхивали, как угли при виде серебра, когда в который уже по счету раз Андрей рассчитывался за вино. Не плохое вино, кстати.
— Служба поди в тягость, дружище Марк? Сколько платят за службу, не слишком много? — участливо поинтересовался Андрей, одной рукой обнимая нового товарища, а другой наполняя глиняные кружки вином.
— Да смех один, а не жалование. Я стражу несу в замке Святого Георгия, нам по более платят — две сотни аспров в месяц, — пожаловался Марк. — Разве можно жить на эти деньги? Едва на выпивку хватает, да пару раз в борделе отвести душу.
Андрей мысленно конвертировал местную валюту в новгородские рубли, получилось почти один в один. Не густо, но и не мало. Помятуя о том, что денег много не бывает, стоило рискнуть, и попробовать решить проблему захвата замка имея в рукаве козырь в лице обиженного жизнью итальянца. С татарами-казаками, что служили в охране замка просто так не договоришься. Опасно. Могут выдать, а вот с импортным человечком — запросто. Тот уже успел разболтать все подробности караульной службы в интересующем князя замке и теперь пространно распространялся о несправедливости своего капитана. В прошлом месяце, капитан лишил Марка две трети жалования за провинность, которую и провинностью то не назовешь. Подумаешь, выпили немного на дежурстве и уснули. Пили то все, а наказали всех по разному. Марку за пререкание капитан увеличил штраф, и парень целый месяц обходился без выпивки и баб.
— Хорошо быть богатым, — философски заметил Андрей, глядя на дно пустой кружки, тяжело вздохнул и быстро наполнил кружку вином. — Ты, дружище, не мечтаешь стать богатым?
— Мечтай, не мечтай, а все равно серебра от того не прибавиться, — лицо Марка сморщилось как от зубной боли. Видно парень давно отчаялся вылезти из бедности и распрощался с надеждой разбогатеть. Ну, что — бог велит помогать ближним, а если помощь будет чуточку не бескорыстна, то наверное в этом нет ничего страшного, и Андрей решился. Достал из кармана золотую монету и положил на стол. В свете свечей золото тускло блестело привораживая взгляд. Парень быстро оглянувшись, не видел ли кто, шустро накрыл монету ладонью и молча уставился на Андрея.