Разделение вод
Шрифт:
– Я на это надеюсь. Ведь если жрецы прятали там сокровища от испанцев, то они рассчитывали вернуть из обратно на твердую землю. Думаю, майя вообще спускались на подобную глубину безо всякого снаряжения.
– А если там все-таки приносили жертвы, то есть просто высыпали золото в море – в дар божеству? А под водой находится какая-нибудь расщелина?
– В крайнем случае мы вернемся туда еще раз. А сейчас – простите, господа – я пойду немного отдохну.
Де Севера поднялся и пошел к выходу. Шарон же вернулся к своему прежнему занятию – он стал быстро перерисовывать вырезанные
– Может, прогуляемся немного? – предложил Вейцман.
– Прогуляйся один, если хочешь, а я подумаю над расшифровкой этих табличек.
Вейцман спустился в вестибюль гостиницы. Проходя к двери, он заметил седого, как лунь, старика в белом костюме и белой же фетровой шляпе. Старик, как показалось археологу, внимательно следил за ним взглядом, не поворачивая при этом головы.
А на улицах Бриджтауна кипела жизнь. Раньше Вейцману казалось, что поскольку Барбадос – английская колония, то и на улицах в основном ему должны встречаться англичане. Однако большинство жителей Барбадоса – потомки привезенных из Африки рабов – темнокожи.
Вейцман прогулялся по маленькому, уютному курортному городу, осмотрел могучий форт, со стен которого на бухту глядели пушки, угрожая давно ушедшим в небытие пиратам… Во время страшного барбадосского урагана 1865 года бедные люди прятались под этими пушками, поскольку ветер разметал их лачуги в клочья, а пушки казались такими надежными… Ураган сдвинул тяжеленные пушки с места и проволочил их на большое расстояние, много людей было искалечено.
На площади неподалеку от ратуши Вейцман заметил маленькое симпатичное кафе. Закончив осмотр города, он зашел туда, чтобы заказать чашку кофе с рюмочкой какого-нибудь тропического ликера.
Однако не успел он допить и половины чашки, глазея на проходившую мимо толпу нарядных туристов, как к нему подошел официант.
– С вами хочет поговорить один джентльмен, – доверительно наклонившись, сказал официант по-английски.
– Какой джентльмен? Я никого не знаю на этом острове.
Официант незаметно показал пальцем вглубь кафе. Там возле деревянной двери, ведущей в туалет, Вейцман увидел давешнего старика в белом, опирающегося на трость с серебряным набалдашником. Старик пристально смотрел на Вейцмана, а когда их глаза встретились, то поднял левую руку и поманил его пальцем.
«Ладно, если это ловушка, то со стариком я справлюсь легко», – подумал Вейцман. – «И не только со стариком – подготовка израильской армии тоже чего-то стоит».
Опрокинув в рот остаток ликера и взяв в руку чашечку, он подошел к загадочному старику. Тот, не дожидаясь приближения Вейцмана, нырнул куда-то в боковую дверь, археолог – за ним, и оба оказались в маленьком внутреннем дворике. Дворик был усажен невысокими пальмочками, в дальнем его конце стоял столик и два кресла, а за ними – дверь вглубь соседнего здания. Старик сел в одно из кресел и жестом предложил то же Вейцману.
– Садись, – неожиданно сказал старик на иврите. Потом спросил на немецком: – Ты говоришь на идиш? – Нет, – ответил Вейцман на иврите.
– Жалко, – сказал старик уже по-английски. – Мне почему-то кажется, что в Израиле все должны говорить на идиш… А на «святом языке» мне говорить трудно – я уже почти все забыл.
Пока намерения старика вроде бы выглядели миролюбивыми. Вейцман послушался приглашения и сел, спокойно отхлебывая кофе.
– Вы что-то нашли в пещере? – вдруг спросил старик, вперив в него пронзительный взгляд.
– В какой пещере? – с невинным видом переспросил Вейцман.
– Возле острова Аруба.
– А почему именно я должен вам отвечать?
– Потому что я хочу вам помочь! – для убедительности старик даже пристукнул палкой по полу. – Ты хочешь знать, во что вы вляпались? Я могу тебе рассказать, мне уже все равно. Во время войны я служил в СС, в институте «Анэнербе». Мы занимались розыском редких оккультных книг. И однажды нам в руки попалась книга Натана из Газы «Трактат о крокодилах», где он пишет о том, как Всевышний заключил «князя вод» – ангела моря Рахава в подземную темницу и погрузил его там в сон, похожий на смерть. Гитлер решил привлечь Рахава на свою сторону – этому параноику казалось, что так он сможет достичь господства на море.
В середине войны немцы нашли дневник одного матроса, который плавал на «Кровавом мече». Капитан этого пиратского судна случайно натолкнулся на мумию жреца майя, который держал в руках свиток с этой историей. «Кровавый меч» пошел в Тихий океан за мифическими сокровищами майя, но нашли там только дремлющего «князя моря». Большинство команды погибло в том путешествии.
Из дневника мы узнали координаты этого проклятого места, и туда отправились три подводные лодки. Я был там, и сумел предотвратить пробуждение Рахава, иначе ангел моря уничтожил бы весь мир.
«Все ясно», – подумал Вейцман, – «Старик поехал мозгами». Однако вслух спросил лишь:
– Дедушка, вы Лавкрафта читали?
– Кто это такой? – изумился старик.
– Американский писатель-фантаст. Он умер еще до войны, так вот он писал то же самое, только вашего Рахава называл Ктулху.
– Не знаю, не слышал, – старик пожал плечами. – Я вообще не люблю фантастику, слишком много было ее в моей жизни. Слушай меня и не перебивай. После войны я хотел, чтобы все меня считали умершим, поэтому остался на этом острове. Однако некоторое время назад меня нашли члены организации «ОДЕССА» – союза бывших эсэсовцев, и сказали, что кто-то интересуется историей с «Кровавым мечом» и капитаном Микаэло.
Услышав это, Вейцман всполошился. Что еще известно этому сумасшедшему старику?
– Как я понял, были перехвачены ваши переговоры через Интернет. Мы в свое время в Германии были более осторожны… На Арубе за вами следили, и подозревают, что в пещере вы что-то нашли. Собственно, координаты того места, где покоится Рахав, у них уже есть – как я понял, кто-то из ваших просто оставил их на столе. Однако людей «ОДЕССы» интересует, что еще было в пещере…
– Только что вы признались, что вы бывший эсэсовец, – сказал Вейцман, поставив пустую чашку на стол (чтобы руки были свободны). – И вы думаете, что я после этого стану с вами раз говаривать? К вашему сведению – я еврей.