Разделяя миры
Шрифт:
— Успокойтесь, мистер Хенстоун! Мистер Остин — это доктор!
— Доктор? Но зачем Айрин доктор? Она что, больна??
Дворецкий сделал печальное лицо и произнёс:
— Не просто больна, мистер Хенстоун. Доктор Остин говорит, что миледи вот- вот преставится!
— Ч ТО? — вскричал Эндрю, на лице его при этом было такое выражение, что дворецкий поспешно отступил на три шага. — Где её спальня? Немедленно покажите мне! Я иду к ней!
— Спальня её сиятельства на втором этаже, вторая дверь по коридору направо.
Эндрю, не дослушав, уже бежал по лестнице, ведущей на второй этаж. Потом ворвался во вторую дверь справа и
Эндрю несколькими широкими шагами пересёк спальню и, упав, возле кровати на колени, взял руку Айрин в свою. Рука была ледяной.
Потом Эндрю повернулся к доктору и прямо спросил:
— Что с ней, мистер Остин?
Доктор откашлялся и деловым тоном произнёс:
— Честно говоря, я и сам в недоумении! Возможно что- то с сердцем. По крайней мере, когда я приехал, она уже была в таком состоянии. Дженни говорит, что графиня гуляла и вдруг почувствовала себя плохо, даже упала в обморок, потом поднялась к себе, сказала, что немного поспит и больше не вставала. Мы не можем добудиться её! Сердцебиение есть, но очень слабое.
Эндрю перевёл полные слёз глаза на Дженни и спросил у неё:
— Может, Айрин жаловалась на что- то? Съела что- то не то, или у неё голова болела?
— Нет! Она ничего не говорила, утром встала как обычно, а на прогулке случилось это. — Девушка остановилась, а потом шумно прочистила нос и продолжила, — Ваша светлость, не знаю, почему именно сейчас вы здесь, но похоже, что её светлость знала о том, что вы приедете!
— О чём ты говоришь? Как она могла знать?
— Она оставила письмо для вас.
— Письмо? Где оно?
Дженни подошла туалетному столику и, взяв с него небольшой конверт, протянула его Эндрю:
— Вот! Я нашла его за несколько минут до вашего приезда!
Эндрю выхватил письмо из рук Дженни, потом обратился к служанке и доктору:
— Вы не возражаете, если я прочту письмо в одиночестве?
— Нет- нет, — отозвался доктор, — Всё равно, я ничем не могу помочь!
Он кивнул Дженни, и оба удалились из спальни. А Эндрю, взглянув на любимые черты лица, присел в кресло рядом с кроватью и принялся читать:
«Любимый мой Эндрю, я попытаюсь сейчас объяснить тебе всё, что произошло между нами. И начать мне придётся с того самого рождественского бала, на котором мы с тобой познакомились. Всё происходящее казалось мне волшебным сном. И не только потому, что судьбой мне было уготовано познакомиться с мужчиной, которого я любила всю свою жизнь, но потому, что я оказалась в Лондоне восемнадцатого века совершенно случайно. Ты можешь счесть меня сумасшедшей, но у меня нет иного выхода, кроме как рассказать тебе всю правду. Дело в том, что до встречи с тобой на том балу я жила в двадцать первом веке в Америке. Да, мне всегда казалось, что я живу не в своё время, и доказательством этому стало моё вполне комфортное пребывание в веке восемнадцатом, к которому я вполне адаптировалась. Я попала на этот бал вследствие того, что меня на улице сбил огромный грузовик — это как карета, но только в миллион раз тяжелее и длиннее. Потом что- то случилось,
А теперь я хочу сказать тебе самое главное: я люблю тебя, люблю, как никто никогда не любил, и я буду любить тебя всегда. Я проснусь в своём времени с этими лучшими воспоминаниями о своей жизни и буду хранить их и лелеять до самой смерти. Я не буду объяснять тебе, что случилось тогда между мной и Сэмюэлем, это уже не важно, я просто повторю тебе ещё раз — я очень, безумно, бескрайне тебя люблю.
Помни об этом, а не о том, какую боль я тебе причинила. Прости меня за всё, любимый и будь счастлив.
Айрин.»
Эндрю дочитал письмо и стёр с щёк слёзы, которые беспрерывно текли из глаз на протяжении всего чтения письма. Потом порывисто встал, положил листок на столик и, присев на колени возле Айрин, тихонько позвал:
— Айрин, любимая, это я, Эндрю, ты слышишь? Я верю, что ты слышишь! Я верю тебе от начала и до конца, я здесь, я здесь, родная, и ты нужна мне, как никогда в жизни! Ты слышишь? Ты нужна мне, как никто никогда не был нужен на земле! Вернись ко мне, умоляю! Вернись! Будь со мной, иначе мне незачем жить на этом свете! Вернись, вернись!!!
Голова Эндрю упала на кровать и рыдания сотрясли всё его тело, он всё повторял и повторял слово «вернись», а рядом лежала безучастная ко всему Айрин.
Глава 13
Айрин очнулась в больничной палате сразу после того, как написала письмо. Она крепко закрыла глаза, и поняла, что теперь она вернулась сюда навсегда. Но какая- то часть её сознания, отказывалась верить в то, что она потеряла Эндрю навеки. Поэтому Айрин лежала и тихонько плакала. Вот пришла медсестра и вколола что- то в катетер, торчащий из руки Айрин, потом вошла Хельга, она сидела на диване довольно долгое время и читала книгу по психологии. Айрин иногда приоткрывала глаза и осматривалась, но не дала знать никому о том, что находится в сознании. Всё-таки какая-то надежда, на то, что возможно возвращение в Лондон у неё оставалась, а поэтому ей пришлось несколько часов лежать не шелохнувшись. Через некоторое время Хельгу сменила мать Айрин Элли и при взгляде на пожилую женщину, в груди Айрин вновь шевельнулось отчаянное желание вернуться к Эндрю, вернуться домой!
Отношения Айрин и её матери никогда нельзя было назвать безоблачными. У Айрин и её матери часто бывали серьёзные стычки, во время которых мать упрекала её, что она, Айрин не родилась мальчиком. Именно поэтому Айрин чувствовала себя виноватой и старалась всегда и во всём быть первой, чтобы доказать матери, что и дочерью можно гордиться. Однако Элли принимала успехи дочери как что- то само собой разумеющееся, и это очень задевало девушку. Также Айрин постоянно казалось, что Элли завидует молодости и красоте дочери, потому что сама уже давно потеряла внешнюю привлекательность и теперь, смотря на дочь, у которой всё ещё было впереди, она, казалось, просто мечтала, чтобы молодость Айрин поскорее прошла и красота увяла.