Раздолбай

Лим Юлия

Розы цеплялись шипами за кожу, кололи и расцарапывали ее. Лисов выхватил у обезумевшей женщины букет и яростно взглянул на нее. Она притихла. Рома осмотрелся: все внимание устремилось к нему. Не хватало репортеров и блогеров. Он услышал звук защелкивающихся на запястьях наручников, тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Я его…не убивал, – сипло выдохнул он.

– Тогда кто же?! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! – Полоскова вцепилась тощими руками в его серую рубашку и затрясла, насколько хватало сил.

– Я не знаю, – Рома сглотнул, – но обещаю вам, что обязательно выясню.

– Что ты такое говоришь, тварь?

– Я говорю, – Лисов повысил голос, чтобы его слышали все окружающие, – что выясню, почему ваш сын прыгнул с крыши! Если ни вы, ни полиция этого сделать не можете, тогда я свое расследование устрою!

Он стряхнул с себя руки Полосковой так, будто они ничего не весили, и поправил рубашку. Его лицо кровило, словно он только что разбил головой зеркало. Рома выкинул раскуроченный букет через забор, хмуро взглянул на мать Егора, и ушел в школу под давящую тишину.

Глава 11. Рома

Пока проводили линейку, он торчал в туалете на втором этаже. Помыв лицо, Рома вытер его бумажным полотенцем, присмотрелся в зеркало. Его кожу словно порезали маленькими тонкими бритвами. Ранки саднили и чесались. Он заметил, как задрожал подбородок. К глазам подступили слезы. Лисов смахнул их, умыл лицо еще раз, чтобы скрыть волнение.

«Вот еще, – подумал он, – меня такая фигня до слез не доведет!»

– Так и будешь тут сидеть? – девчачий голос застал его врасплох.

В дверях туалета стояла невысокая девушка. Ее светлые волосы волнами ложились на плечи. На кукольном личике блестели ярко-голубые глаза. Она вскинула голову, разглядывая Рому, и он увидел ее вздернутый нос.

– Это мужской туалет, – сказал он.

– Ну ты же не писаешь, так какие проблемы? – она хохотнула, поправила рукой волосы. – Я пришла тебе помочь. Меня Светлана Александровна послала. Вот, держи, – Лисов взял антисептик, выдавил на руку, повернулся к зеркалу и растер гель по ранам. Кожу стянуло и защипало. Он поморщился. – Меня, кстати, Яна зовут. А твое имя вся школа знает. Рома Лисов, или Лис, ночной кошмар любого ученика.

– Что, тебя я тоже пугаю? – угрюмо глянув на нее, он вернул антисептик.

– Нет. Ты прикольный. Мне нравятся такие парни. Сразу хочется стать ближе, – Яна провела кончиком языка по нижней губе, странно взглянула на него.

– Как там люди во дворе? Сильно перепугались?

– Не знаю. Я сразу пошла за тобой, – Яна накрутила локон на палец, прислонилась спиной к плитке. – Рома, давай дружить?

– Зачем я тебе?

– Моя жизнь такая скучная, а твоя полна загадочности, приключений и драк! Как в остросюжетном боевике. Можно я немножко погружусь в твою? Пожалуйста-пожалуйста! – она сложила руки в молящем жесте, поморгала глазами и мило улыбнулась.

Сопротивляться кому-то столь по-дурацки очаровательному Рома не мог. Яна напоминала непутевую младшую сестру, которую любой парень хотел бы оберегать от проблем и трудностей. Стоит такой заплакать и пожаловаться на своих обидчиков, как он тут же расправится с ними, оголив кулаки.

– Ну…не знаю, – ответил Лисов, – моя жизнь не такая захватывающая, как ты думаешь. Меня скоро могут в тюрьму отправить.

– Значит, я буду писать тебе письма и приходить на свидания. Подумаешь, проблема! – Яна надула пухлые губы.

– Если будешь со мной общаться, то сама влипнешь в неприятности. И меня, скорее всего, не будет рядом, – предупредил Рома.

– Ну так моя попа жаждет приключений! Я устала сидеть дома, а тут такое событие, да еще и в сентябре! Ну же, прими меня в свой отряд изгоев.

Лисов пожал плечами, выкинул бумажное полотенце и вышел из туалета. Яна шла рядом, подпрыгивая.

– Мы с тобой даже в одном классе учимся. Ты не сможешь от меня избавиться, как бы ни пытался, – сказала она.

– Слушай, я о тебе ничего не знаю. Ты обо мне – тоже. Хочешь изображать дружбу с хулиганьём – валяй. Я тебе подыгрывать не буду, потому что моя жизнь – это моя жизнь. И подстраивать ее под твою я тем более не собираюсь.

Яна захихикала, потом закашлялась, постучала себя по груди кулаком и выдохнула.

– Ой, Рома… – с придыханием сказала она, – ты только что стал еще круче в моих глазах. Я ничего не поняла, но твой длинные речи меня заводят.

Рома выбрал заднюю парту первого ряда рядом с окнами. Он хотел посидеть в тишине до классного часа, но Яна облюбовала место рядом с ним. Лисов мог бы поклясться, что еще немного, и она совьет вокруг него гнездо. Странное чувство не покидало его.

– А ты видел, как тот парень с крыши прыгнул? – спросила Яна, облокотившись на парту и подперев голову. Она смотрела на него с таким интересом, что Роме стало не по себе.

«Сумасшедшая», – подумал он.

– Нет.

– Тогда почему он вписал твое имя в записку?

– Не знаю…стой, – Лисов прищурился, – откуда ты знаешь про записку? Эту инфу никуда не сливали.

– Папочка мой работает полицейским. Он, конечно, старается все от меня скрывать, но и у меня есть уши, – Яна довольно улыбнулась. – Так что я много чего знаю, просто хочу услышать, что ты думаешь про этого прыгуна.

«Может, использовать ее? – Рома всматривался в смазливое личико Яны. Она говорила и вела себя, как дура, но вдруг она притворялась? Он не мог ее раскусить. – А вдруг отец приставил ее за мной шпионить? Не, слишком бредово звучит…ни один папаша-полицейский не заставит свою дочь общаться с отбросом».

– Я ни хрена не знаю, – ответил Лисов. – Егор просто убился и вписал мое имя. Все. Точка.

– А ты с ним дружил или вы были врагами?

– Он был старостой в моем классе. Я придумал ему кличку, когда нам было лет по девять. С тех пор она прилипла к Полоскову и все в классе звали его так. Ну, кроме учителей.