Раздвоение личности
Шрифт:
— Как обычно проходили твои прогулки на север? — спросил я Дамьена, когда Линч медленно выехал из ряда машин-близнецов, предназначенных для езды по пересеченной местности, и остановился рядом с нами.
— Во время последней такой у меня съехала крыша, и я встретил рассвет Ночного Солнца, — совершенно спокойно сказал призрак и посмотрел на меня своими мерцающими глазами. — Я был мертвяком и, разумеется, умер. Жаль, что призраки не могут покинуть город иначе, подозреваю, теперь север не смог бы ничего против меня выдвинуть.
Его силуэт неожиданно задрожал подобно занавеске на ветру и потерял четкость.
—
— Тяжело, но не об этом, — покачал головой Дамьен. — Просто знайте, что вы увидите то, чего больше всего в жизни боитесь. Я боялся и встретил воплощение своего страха, а через несколько дней, уже в бытность свою бестелесным духом, стал свидетелем того, как мой страх претворился в жизнь. Удачи, Смотритель, и передайте вашему водителю, что он везучий сукин сын.
Он замолчал и начал проваливаться сквозь пол, а я, с некоторое время задумчиво постояв на месте, двинулся к ожидающему меня в автомобиле Линчу.
— Интересный парень, — сказал я.
— Да, веселый кадр, — Линч резко тронул машину с места. — Он здорово помогал мне, когда я еще только начинал учиться в Академии. С тех пор у нас ним и сложились такие отношения.
Вскоре мы выехали во внутренний двор штаба Гвардии и, миновав несколько серых, расположенных впритык друг к другу зданий (скорее всего казармы), рванули к вратам, через которые сюда и попали.
На душе почему-то стало как-то гадко и я несколько раз глубоко вдохнул, стараясь отогнать внезапно нахлынувшие чувства безнадежности и бессмысленности происходящего.
— Уже начинаешь сомневаться? — вкрадчиво спросил Ривз.
— Начинаю, — легко согласился я.
— Я тебе говорил, что лучше открыть портал…
— Не выйдет, — покачал я головой. — Я не умею этого делать и если у меня и получалось, то совершенно случайно. Практики, знаешь ли, не хватает. А пока я буду тренироваться, меня задушит моя цепь.
Я чувствовал что дольше терпеть не смогу и мне нужно как можно быстрее попасть в то место, куда меня тянет невидимая нить появившаяся после того, как, по словам Шекила, я осознал себя. Как бы там ни было, но ни рисковать, ни экспериментировать не было совершенно никакого желания. Лучше уж потрястись немного в автомобиле. Спешка может лишь навредить.
— Ты что боишься? — заржал вдруг Ривз. — Ты боишься своей приобретенной силы, Кейл! О мрак, это же глупо…
— Заткнись, — тихо сказал я.
Мы выехали за территорию абсолютно не впечатлившего меня штаба Гвардии и я, вздохнув, посмотрел на Собор Святого Веллера, который на фоне четырех небоскребов казался совсем крошечным. Я горько усмехнулся. Именно таким я себя и ощущал в последние несколько дней — совсем несерьезным рядом с внушительными персонажами.
Я не должен был пережить все то, что со мной произошло, но, тем не менее, это у меня получилось и даже более того — мне удалось в стократ превысить результативность задачи, поставленной самому себе в тот день, когда Каун строго обозначил оставшееся Кейлу Хансу до смерти время. Ведь когда за моей головой охотились Четверо Высших Темных все о чем я думал — это о том как выжить. Хотя, уверен, если бы такое было возможно — любой горожанин Олеандра, недолго думая, поменялся бы со мной местами.
Смотритель, черт возьми…
Линч заставил автомобиль взреветь двигателем и мы понеслись по опустевшим улицам Центра к
Я вдруг улыбнулся. Интересно, а чего боятся оборотни и вампиры?
— Первые стопроцентно до истерики боятся блох, — заявил Ривз. — А вторые, наверное, с ума сходят от мысли, что закроются все нелегальные пункты приема крови.
Он в голос заржал, а я лишь покачал головой.
По мере отдаления от Центра изменялся окружающий нас пейзаж, атмосфера улиц и даже настроение людей. Все эти преображения были заметны даже сейчас, когда с небес по Олеандру нещадно барабанил разошедшийся дождь. В черте Первого Кольца, например, судя по всему, абсолютно все жители поспешили укрыться в своих хоромах, оставив до неприличия чистые проспекты и подворотни в одиночестве. И лишь мягкий свет, льющийся практически из каждого окна, говорил о том, что город вовсе не вымер, а лишь на некоторое время затаился, в ожидании более подходящей для ночных гуляний обстановки.
У Второго Кольца жизнь шла своим чередом — по дорогам продолжали катить автомобили, а по тротуарам семенить защитившиеся от непогоды зонтиками прохожие. Здесь людям было будто бы абсолютно наплевать на неожиданно плаксивое состояние ночи.
А вот спальные районы протянувшиеся до Третьего Кольца дремали. Почти все дома были погружены во тьму, и лишь редкие огоньки оповещали о том, что далеко не каждый в этих местах впал в беспробудную спячку. Иногда, правда, встречались держащиеся за руки парочки, которым видимо был нипочем ни дождь, ни какие-либо другие нравы капризной погоды.
Да, возможно была в этом какая-то романтика — бродить по опустевшим паркам, прятаться под деревьями и смеяться от осознания того, что завтра ты непременно подхватишь легкую простуду. В конце концов, какое это имеет значение? Ведь неважно, что будет завтра, когда сегодня тебе хорошо.
— Твои мысли меня тревожат, парень, — рассмеялся вдруг Ривз. — Все-таки тебе очень дорог этот город, несмотря на озлобленных вампиров, помыкающих тобой Высших Темных и свихнувшихся мертвецов. А может быть, ты просто привык и страшишься неизвестности.
— Все может быть, — согласился я. — Мне нравиться думать о том, что чтобы не происходило — это правильно.
— Хочешь сказать тебе на роду было написано получить по морде от священников, а затем стать Смотрителем Олеандра? — расхохотался Ривз. — Ты ведь уже прожил почти половину человеческой жизни, Кейл, и в твоих мозгах царит подобный бред?
— У меня будет время измениться, — сказал я. — Какой бы путь я не выбрал, привычное завтра уже никогда не наступит.
— Привычное завтра не наступает никогда, — с какой-то непонятной грустью сказал Ривз. — В детстве ты только и думал о том, что однажды за тобой придут либо твои родители, либо кто-то из родственников. Потом ты решил, что во чтобы то ни стало, отомстишь Лорду Кауну за сотни осиротевших детей. Чуть повзрослев, ты понял, что ненавидишь Ночное Солнце, так как оно заставляет валькирию по имени Лейна уходить. Прошло несколько лет и та, без которой ты долгое время не мог прожить и дня, была отвергнута тобой же. Прошедшим днем ты пытался вернуть все то, что когда-то потерял, но не вышло. Каждый меняется день изо дня, Кейл. И вскоре у тебя появится возможность измениться до неузнаваемости.