Разгневанные почтальоны
Шрифт:
Женщина вздрогнула.
— Мужчину?!
— Я люблю мужчин — когда у меня пропадает охота до женщин. У меня было два мужа — до тех пор пока они не узнали друг о друге.
— Я не могу любить женщину, которая любит мужчин!
— Ты будешь любить того, кого я скажу, или Аллаха повернется к тебе спиной, — заявила Абир Гхула, с презрением поворачиваясь спиной к соратнице. Как ее зовут, не имело значения, ибо это была всего лишь первая белая женщина, которую Абир Гхула собиралась развратить на своем пути, предначертанном Ум Аллахой.
Возмущенно
— Я бы хотела свинину и кофе по-турецки.
— Что еще?
— Ничего. И пусть завтрак доставит широкоплечий блондин. У меня на родине нет блондинов, и я хочу попробовать одного из них. Желательно, чтобы он был голубоглазый.
Однако мужчина, который привез поднос с завтраком, не был ни блондином, ни голубоглазым. В глазах Абир Гхулы вспыхнул гнев. Но затем она принялась рассматривать его внимательнее.
— Вы не то, что я заказывала.
— Я тоже на эту работу не напрашивался, — ответил тот, вкатывая тележку с дымящимся завтраком и опуская руку в карман. Поражали его глубоко посаженные темные глаза и необыкновенно широкие запястья.
— Римо Клер. ФБР.
— Я не понимаю, — фыркнула Абир Гхула, садясь в постели так, чтобы роскошное голубое покрывало обнажило одну грудь.
— Вплоть до дальнейших распоряжений я ваш телохранитель.
— В ваши обязанности входит доставлять мне удовольствие?
— В разумных пределах.
— Прекрасно! — обрадовалась женщина, распуская по подушкам облако роскошных темных волос. — Доставь мне удовольствие, мой неверный.
— Я думал, вы хотите позавтракать, — откликнулся Римо, приподнимая поднос. И тут же отпрянул, почувствовав одуряющий, острый запах.
— Что за гадость такая?
— А на что похоже?
— Сосиски, бекон и свиные отбивные в яблочном соусе. Я думал, мусульмане свинину не едят.
— Только прежние, устаревшие мусульмане. Я из мусульман новой волны, которые будут править Вселенной. И я выбрала тебя в качестве своего первого мужчины-неверного.
— По-моему, у вас тут пробу ставить негде.
— Для простого западного мужчины ты чересчур дерзок. Ты разве не читал, что вы скоро вымрете?
— Я не собираюсь получать инфаркт, неправильно питаясь.
— Ты не хочешь со мной насвинячить? Так, кажется, у вас говорится?
— Мне что, придется вас удовлетворить?
— Да, — заявила Абир Гхула, поворачиваясь на живот.
— Ну, раз у меня нет другого выбора, — вздохнул агент ФБР.
Римо давно уже понял, что от Абир Гхулы так просто не отделаешься, и решил поскорее пройти эту обязательную процедуру.
— Сначала действуй, как тебе нравится, — небрежно махнула рукой Абир Гхула. — Я разрешаю. А когда кончишь, я скажу тебе, как доставить мне максимальное удовлетворение.
— Я прекрасно знаю, что делать, — проворчал Римо, игнорируя выгнутую спину и тугие ягодицы. Он нашел левое запястье Абир Гхулы, повернул к себе и приступил.
— Чем ты там занимаешься? — с сомнением спросила она.
— Это сексуальная прелюдия.
— С таким-то скучающим видом?
— Подожди, — безразличным тоном обронил Римо.
В самый разгар процесса раздался стук в дверь.
— Кто там? — спросил Римо.
— Ты не узнаешь мой стук? — прозвучал знакомый скрипучий голос. — Впусти меня.
— А ты не можешь подождать?
— С чего бы это? — удивился мастер Синанджу.
— Потому что мы с Абир занимаемся сексом.
— Если ты ее оплодотворишь, смотри, чтобы получился мальчик.
— Вряд ли ей хватит выносливости, чтобы зайти так далеко.
— Ребенок? От тебя? — фыркнула Абир Гхула. — Меня привлекает твой твердый инструмент, а вовсе не семя. Я выплюну твое отвратительное семя прямо тебе в лицо.
— Давай сначала закончим прелюдию, а уж потом поговорим об остальном, — произнес Римо.
— Если я забеременею от тебя, то сделаю аборт.
— Ничего удивительного.
— Я сделаю аборт и пошлю тебе в коробке мертвые останки, чтобы выказать свое презрение к твоему семени, которое имело наглость прорасти в моем животе.
— Да забудь ты о семени. Сосредоточься на моем пальце.
— Не там работаешь. Ты должен погрузить его в мои теплые, влажные глубины.
— И так сойдет, — ответил Римо, меняя ритм и концентрируя свое внимание на чувствительном нерве, находящемся на левом запястье женщины. Ориентируясь на удары громкого и все учащающегося пульса, Римо то и дело нажимал пальцем на эту точку, поднимая Абир Гхулу на первую из тридцати семи ступеней, приводящих женщину к полному сексуальному удовлетворению.
Через шесть нажатий она испустила низкий животный стон и резко выгнула спину.
— Что ты...
— Я почти закончил, — отозвался Римо. Ягодицы Абир сжались так, будто их коснулся электрический разряд, а облако черных волос заволновалось, дергаясь вместе со всем телом, чувствующим приближение экстаза.
— В чем дело? — выкрикнула Абир Гхула.
— В таких случаях полезно бывает взять в зубы подушку и сильно ее укусить, — небрежно заметил Римо.
— А-а-а! — с искаженным от страсти лицом выдохнула Абир.
И, утонув в подушках, задергалась в восхитительном сексуальном экстазе, вызванном монотонными нажатиями указательного пальца.
Когда конвульсии закончились, Римо повернул голову женщины, чтобы она случайно не задохнулась, и пошел открывать дверь мастеру Синанджу.
— Все? — озабоченно спросил Чиун.
На нем было черное кимоно, позволяющее незаметно растворяться в ночи.
— Да.
Кореец подошел к кровати и заглянул в лицо спящей.
— У нее сжаты губы. — Он разочарованно взглянул на Римо. — Я же учил тебя, как доставлять удовольствие женщине. Если бы ты все сделал правильно, она бы приоткрыла рот.