Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
Шрифт:
Он знал: если не закрыть этот хренов клапан, в отсек будут продолжать спускать новых людей, другие переломанные судьбы, свои судьбы и судьбы их близких… Судьбы детей и детей их детей… Что ожидает людей, живущих в этом краю, тех, кто будет жить здесь через 50 или 100 лет? Все об этом сейчас думают, только вслух не говорят.
Сколько времени прошло? Где секундомер?
– Подать гидравлику на открытие 34 клапана.
– Закрытие?
– Открытие! Открытие, я сказал!
Всё.
– Записать в вахтенный журнал: поставлен 34 клапан
Хорошо, что об этом никто и никогда не узнает. Очень не хочется, чтобы далёкие от темы люди через 20 лет смеялись над тобой, Саня, или над тем, что от тебя осталось.
– А зачем ты туда полез? Тебе что, больше всех надо? Ну и что ты за это получил? Сколько миллионов долларов? Вот в США меньше чем за пять миллионов никто бы и не полез в ваш долбаный реакторный отсек. Ведь можно было сказать всей стране:
– Хотите в 30-40 лет умирать пачками, хотите рождаться уродами? Тогда бабки на стол! А нет, тогда попробуйте найти мне замену сейчас!
Да, хорошо, что об этом никто и никогда не узнает, Саня… Пусть они подавятся своими «Пепси»…
Саню отмывали несколько часов в холодной воде со стиральным порошком СФ–3.
Состригли все волосы, брови и ресницы. С нами частенько проделывали такие процедуры, мы все ходили как Фантомасы. Но Шуру отмывали особенно тщательно. А он потихоньку продолжал лакать спирт. Дозиметрические приборы зашкаливало от одного его выдоха, Шура ржал и опять требовал спирта.
– Ты чо делаешь, Саня?
– Лёша, я больше никогда не протрезвею. Не надо мне этого.
Он пил ещё несколько месяцев. За это время ему успели влупить все возможные взыскания и выгнать с флота.
Убили его бомжи в посёлке Дунай Приморского края, где он жил несколько недель после увольнения.
Вот и конец всей этой истории.
Прости нас, Саня, прости, и спасибо тебе.
Пусть хоть эти строки станут тебе и бугорком и обелиском на этой земле, раз других не осталось…
Алексей Васильевич Генералы и трактор
Слава Колесов в чёрном ватнике медленно ходил по помойке. Его терзал извечный русский вопрос «Что делать?» Вопрос этот не выходил из его головы весь день. Сегодня день рождения его жены. Хорошо бы попасть вечером домой, там будет вкусно. Но экипаж Лехи Гладушевского, где Слава служил замом, всю эту неделю был ответственным за дивизийную помойку. Это все из-за двух балбесов, пойманных флагманским связистом в момент преступного вываливания экипажного мусора в болото. «Связист – козёл!» – произнес Слава вслух и продолжил своё движение по помойке. Дальнейший сегодняшний сценарий он знал. Это кино он смотрел вчера и позавчера.
Сейчас появится Кожевников, за ним комдив, за ними Лехин экипаж в полном составе с лопатами, и все повторится… А в это время другие экипажи будут набиваться битком в фанерные будки «коломбин» [58] и в положении счастливых баночных селёдок уедут в городок к своим семьям. 30 километров топать пешком? Нет, на такое Слава уже не способен. А в носу продолжал свербеть запах жареной курочки…
А мусору-то навалили… Как специально, гады…
Слава не был похож на других замов. По его внешнему виду ни один психолог не распознал бы «инженера человеческих душ». Он с гордостью носил по дивизии своё прозвище «Копчёный», уместное скорее для механика, чем для замполита.
58
«Коломбина» – здесь – крытый кузов грузовика.
Славино внимание привлёк странный звук на лесной дороге возле болота. Через минуту на поляне появился трактор со стройбатовцем за рулём.
Если бы сейчас Слава увидел марсианскую тарелку на помойке, он удивился бы этому событию значительно меньше, чем этому трактору. Своей подсобной техники у подводников отродясь не было, её успешно заменяли бесплатной матросской силой на камбузных харчах.
Однако подробности, о том, как попал сюда этот Ваня Бровкин, Колесова волновали сейчас меньше всего.
– Тебя как зовут? – распахнул дверцу трактора зам.
– Андрюха.
– Андрюха, хочешь тушёнки?
Бедного солдатика заклинило от внезапного предложения мужика в чёрном ватнике на лесной дороге.
– А сгущёнки? – не унимался мужик.
– Хочу! – Рыжий пацан сделал глотательное движение кадыком.
– Тогда смотри: вот болото, вот мусор. Понял?
Трактор рванул к помойке быстрее гоночной машины из Формулы 1., на ходу опуская ковш.
– Есть на свете бог! Врут замполиты…
К Славе постепенно начали возвращаться надежды на лучшую долю.
Рокот трактора на секретном военном объекте немедленно привлёк к себе зевак, столпившихся возле казармы. Распихивая любопытных, на помойке появился командующий флотилией и начальник штаба.
Такого подарка судьбы они тоже не ожидали. Бегая вокруг трактора с разных сторон, они размахивали руками и что-то кричали Андрюхе, показывая, куда надо сваливать мусор и что надо «сравнять». Бесформенная поверхность помойки очень скоро начала превращаться в ровненькое футбольное поле.
Сколько бы это ещё продолжалось, сказать трудно, однако Андрюха, ошалев от противоречащих друг другу команд двух адмиралов, наконец, утонул в болоте по самые гусеницы. Потеряв всякий интерес к утонувшему в болоте трактору, командующий и начальник его штаба, удовлетворённые своей выполненной работой, двинулись по кабинетам. За ними потянулись и все остальные.
На болоте в кабине утопленного трактора остались сидеть только Андрюха и Слава.
– Ну, чо, Андрюха, вкусно?
Боец закивал головой, глотающей тушёнку. Алюминиевая вилка доедала третью банку.