Разговоры запросто
Шрифт:
Барбаций. Тот, для которого все возможно, учинил это без труда. И по причине божественной природы, той же самой, что у Отца, все величие, мудрость и благость, какие я признаю за Отцом, признаю и за Сыном; и все, чем обязан Отцу, тем же самым обязан и Сыну. Разница лишь в том, что Отец соизволил все даровать и уделить нам через Сына.
Авл. Почему ж тогда Святое писание чаще именует Сына «господом», чем «богом»?
Барбаций. Потому что «бог» — это имя высшей власти или первенства, а стало быть, в особенности подобает Отцу, который есть безусловное всему начало и даже источник собственной божественности. «Господь» — название для искупителя и избавителя. Впрочем, и Отец искупил нас через Сына, и Сын — бог, но от бога-Отца. Один лишь Отец не происходит ни от кого и среди божественных ипостасей занимает первое место.
Авл. Значит, свои упования ты полагаешь и в Иисусе тоже?
Барбаций. Как же иначе!
Авл.
Барбаций. Но лишь этому человеку, лишь ему одному, дана вся власть на земле и на небесах, так что во имя его преклоняется всякое колено на небесах, на земле и в преисподней. Впрочем, и в таком человеке не утвердил бы я священного, как гласит пословица, якоря своей надежды, если бы он не был богом.
Авл. Зачем Символ зовет его «Сыном»?
Барбаций. Чтобы никто не вообразил, будто он тварное существо.
Авл. Зачем «единственным»?
Барбаций. Чтобы различали между родным сыном и приемными. Честь этого прозвания распространена и на нас — чтобы мы не ожидали никого иного, кроме Иисуса.
Авл. Почему Отец пожелал, чтобы бог сделался человеком?
Барбаций. Чтобы людей с богом примирил человек.
Авл. Веруешь ли, что Иисус был зачат безмужно, силою святого Духа, и родился от непорочной девы Марии, и смертное его тело взято от ее существа? Барбаций. Верую неколебимо. Авл. Почему пожелал он так родиться? Барбаций. Потому что так подобало родиться богу, так подобало родиться тому, кто пожелал очистить скверну нашего зачатия и рождения. Бог пожелал родиться сыном человеческим, дабы мы, возродившись в нем, стали сынами божиими.
Авл. Веруешь ли, что он пребывал на земле, творил те чудеса и произносил те поучения, какие запечатлены в евангельских писаниях?
Барбаций. Тверже, чем в то, что ты — человек. Авл. Я не какой-нибудь Апулей навыворот, чтобы подозревать во мне осла под человечьей наружностью [213] !… Но веруешь ли, что он тот самый мессия, которого предвосхищал ветхий Закон, которого сулили вещания пророков, которого столько веков ожидали иудеи? Барбаций. Для меня это бесспорно. Авл. Веруешь ли, что в учении его и жизни заключено все благочестие целиком? Барбаций. Да, верую.
213
В романе Апулея (II в. н. э.) «Золотой осел», где повествование ведется от первого лица, изображены приключения юноши, обращенного в осла. Поздняя античность и средневековье твердо верили в то, что Апулей был могущественным магом и побывал в ослиной шкуре.
Авл. Веруешь ли, что он поистине был схвачен иудеями при Понтий Пилате, связан, подвергнут заушениям, оплеванию, осмеянию, бичеванию и, наконец, распят на кресте, и на кресте же умер? Барбаций. Неколебимо.
Авл. Веруешь ли, что он не был повинен ни в каком проступке или прегрешении?
Барбаций. Как же иначе! Верую в агнца непорочного.
Авл. Веруешь ли, что он все претерпел добровольно?
Барбаций. И даже с охотою, со страстным желанием, но — творя волю Отца.
Авл. Почему Отец пожелал подвергнуть такой страшной муке своего Сына — единственного, ни в чем не повинного и горячо любимого?
Барбаций. Чтобы этой жертвою примирить с собою нас, грешников, — чтобы впредь свои упования и надежду мы полагали в нем одном.
Авл. Почему бог попустил такому падению всего человеческого рода? И почему, попустив, не открыл иного пути к нашему исправлению?
Барбаций. Не человеческий разум, но вера убеждает меня, что никаким иным образом это не могло совершиться лучше или же с большею пользою для нашего спасения.
Авл. Почему этот род смерти он предпочел всем прочим?
Барбаций. Потому что в глазах мира этот род смерти был самым позорным; потому что казнь распятием жестока и продолжительна; потому что она-то и подобала Иисусу, который обрек свое тело всем мукам мира, чтобы все народы призвать к спасению, чтобы людей, погрязших в земных заботах, обратить к небесам. Для того, наконец, чтобы напомнить нам о медном змее [214] , которого некогда утвердил на шесте Моисей, дабы всякий, ужаленный змеею, возводил к нему взор и исцелялся; и чтобы исполнить слово пророка, который предрекал: «Скажите народам: господь царствует с древа!» [215]
214
На пути Израиля из Египта в Землю обетованную народ пал духом и стал роптать против бога и Моисея: «Зачем вывели нас из Египта? чтоб умереть нам в пустыне? Здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища!» Разгневанный бог наслал на Израиль ядовитых змеев; тогда народ стал просить Моисея заступиться за него перед богом. «И помолился Моисей о народе. И сказал господь Моисею: „Сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив“ („Числа“, XXI, 4—9).
215
«Псалтирь», XCV, 10. В этом стихе из псалма два последних слова — фальсификация, благочестивый обман: их прибавив к библейскому тексту святой Юстин Мученик (II в.), самаритянин, писавший по-гречески. Хотя эта фальсификация очевидна каждому, церковь, наряду с подлинной редакцией, приняла и «редакцию» Юстина.
Авл. Почему пожелал быть погребен, да еще со всем тщанием — омытый миррой и умащенный благовониями, в гробнице, заново высеченной из цельного, природного камня, и чтобы вход опечатали, и даже поставили стражу у входа?
Барбаций. Чтобы тем очевиднее было, что он поистине умер.
Авл. Почему не ожил тотчас?
Барбаций. По этой же самой причине. Если бы смерть была сомнительна, сомнительно было бы и воскресение, а он желал, чтобы оно было вернее верного.
Авл. Веруешь ли, что душа его нисходила в преисподнюю?
Барбаций. Киприан свидетель, что этого члена не было когда-то ни в Римском символе, ни в Символе восточных церквей [216] ; не приводится он и у Тертуллиана [217] , старейшего среди христианских писателей. Однако ж я и в это верую твердо — и оттого, что в пророчествах псалмопевца читаем: «Не оставишь души моей в преисподней» [218] и еще: «Господи! Ты вывел из ада душу мою», и оттого, что Петр-апостол в Послании первом (чья принадлежность никогда не вызывала сомнений), в главе третьей написал следующим образом: «Был умерщвлен во плоти, но ожил духом, коим проповедал и заключенным в темнице духам, сойдя к ним». Итак, я верую, что в преисподнюю он нисходил, но чтобы он терпел там муку, не верую нимало. Не для того, чтобы принять муку, он туда опускался, но ради нас, дабы сокрушить царство Сатаны.
216
Многие церкви, по преданию, основанные апостолами, имели свои Символы веры, именовавшиеся апостольскими и несколько отличные от иных, также апостольских; всего таких изводов апостольского символа насчитывается не менее шести; апостольский символ Римской церкви — один из них. Сочинение св. Киприана, на которое здесь и дальше ссылается Эразм («Изъяснение апостольского символа»), в действительности принадлежит не Киприану, а другому церковному писателю — Руфину (вторая половина IV в.).
217
Квинт Септимий Флорент Тертуллиан (ок. 160 — ок. 240), выдающийся богослов и писатель раннего христианства; не был причислен к лику святых, потому что выступил против церкви и сперва примкнул к ереси монтанистов, а впоследствии сам сделался главою новой секты — тертуллианистов. Тем не менее труды Тертуллиана всегда оставались в идеологическом арсенале церкви.
218
«Псалтирь», XV, 10. «Господи! Ты вывел…» — «Псалтирь», XXIX, 4.
Авл. Пока ничего нечестивого я не слышал. Значит, он умер, чтобы воззвать к жизни нас, мертвых во грехе. А ожил зачем?
Барбаций. Главных причин — три.
Авл. Какие? Назови.
Барбаций. Во-первых, чтобы подать несокрушимую надежду на воскресение. Далее, чтобы мы ведали: бессмертен и никогда не умрет тот, в ком мы полагаем опору своего спасения. Наконец, чтобы и мы, через покаяние умершие для грехов, через крещение сопогребенные со Христом, были через его благодать призваны к новой жизни.
Авл. Веруешь ли, что тело, висевшее мертвым на кресте и ожившее во гробе, тело, которое видели и которого касались ученики, это самое тело вознеслось на небо?
Барбаций. Неколебимо.
Авл. Отчего пожелал он покинуть землю?
Барбаций. Дабы все мы любили его духовно и никто на земле не присваивал Христа себе одному, но все одинаково стремились бы душою к небу, зная, что глава и водитель наш там. Ведь ежели теперь люди испытывают такое самодовольство из-за цвета или покроя своего платья, а иные так хвастаются кровью или крайней плотью Христовой, или молоком святой Девы, можешь ты себе представить, что было бы, ежели бы он оставался на земле — носил платье, ел, разговаривал? какие пошли бы раздоры из-за телесных его особенностей?