Разиэль
Шрифт:
Мне следовало бы постараться убраться отсюда к чёртовой матери, и, возможно, я бы так и сделала, если бы знала, куда идти. У меня оставалось мало времени с Разиэелем — рано или поздно он проникнет в мой мозг и увидит печальные мечты, с которыми я пыталась бороться, увидит непрошеные, похотливые чувства, которые были сильнее всего, что я когда-либо чувствовала в своей жизни. И это будет унизительно. Если я не смогу контролировать свою… свою влюбленность, тогда мне нужно бежать. Мне просто нужно было знать, куда именно.
Я
Я плюхнулась на софу, прикрыла глаза рукой и жалобно застонала. «Бэн энд Джеррис», — с тоской подумала я. Для начала супер-кусок помадки или Черри Гарсия. Если бы я уже не придерживалась девиза «жизнь неопределенна, сначала съешь десерт», последние двадцать четыре часа или около того убедили бы меня. Но холодильник Разиэля был таким же пустым, как и эта квартира. Никакой помощи.
После этого, лазанью, густую и липкую, с кусочками чесночного хлеба и сыра, в сопровождении хорошего Каберне. С такой скоростью я бы согласилась бы на что угодно.
Я снова застонала, переворачиваясь на живот и пряча голову в подушки. Мысль о еде наполнила меня такой тоской, что я почти почувствовала её запах. Лазанья, которую я старательно избегала в течение многих лет диеты. Оглядываясь назад, я понимала, что это была вся моя взрослая жизнь.
— Элли, — мягкий голос Сары проник сквозь моё страдание.
Испугавшись, я повернулась и обнаружила Сару, стоявшую в гостиной рядом с молодой женщиной, держащей в руках поднос.
— Я не слышала, как вы вошли, — смущённо сказала я.
Очевидно, Сара не стучала.
Едва заметная улыбка Сары могла быть извинением, а может и нет.
— Это Кэрри. Она жена Самаэля и одна из наших новых жильцов. Я подумала, вы двое захотите поговорить.
Я посмотрела на неё. Кэрри тоже была высокой, с длинными светлыми волосами, милой улыбкой и тенью в прекрасных голубых глазах. Очевидно, Падшие выбирали арийских амазонок в жены, и я проигрывала этот забег. «Не то чтобы я хотела участвовать в бегах», — напомнила я себе. Мне даже удалось приветливо улыбнуться.
— Это было бы здорово. Это ведь ужин, правда? — я многозначительно посмотрела на поднос, моё настроение поднялось.
— Надеюсь, ты любишь лазанью, — весело сказала Сара. — Пойду положу мороженое в морозилку.
Я узнала упаковку «Бен энд Джеррис» — кто бы ни узнал? — я даже не стала спрашивать какой вкус. Я знала.
Кэрри поставила поднос и села напротив меня, снимая крышки с тарелок.
— Никакого чесночного хлеба, — сказала она со слабой улыбкой. — Он ухудшает движению крови.
Шальная дрожь протанцевала вниз по моему позвоночнику. Я внимательно посмотрела на молодую женщину, вероятно, лет на пять моложе меня, но на её шее и запястьях не было никаких следов. С другой стороны,
Хотя мысль о Разиэле у тонкого запястья Сары с синими венами беспокоила куда больше, чем о ком-либо другом, кто питался бы от неё.
— Какой крови? — спросила я, накладывая себе лазанью, слишком голодная, чтобы брезговать.
Я не особо хотела знать, но старалась быть вежливой.
— Кровь, которую я даю Самаэлю, — просто ответила она. — Чеснок влияет на время свёртывания.
Это звучало вполне разумно, если не учитывать, что они собственно делали с кровью и как они её получали. Я силой выкинула это из головы.
— Хочешь чего-нибудь из этого? — я указала на перегруженную тарелку.
Казалось, они принесли мне вдвое больше, чем я хотела. С такой скоростью я получу… нет, не получу.
— Я подожду и поем с Сэмаэлем. Он предпочитает обедать вместе. Прямо сейчас он с другими Падшими осматривает защиту перед встречей, чтобы убедиться, что Нефилимы не смогут прорваться. Ходят слухи, что они собираются попробовать.
— Слухи ходят всегда, — тихо сказала Сара, выходя из кухни. — Лучше не обращать на них внимания. Мужчины могут ходить, бормотать и чувствовать себя важными, но, в конце концов, Нефилимы либо ворвутся, либо нет, и вряд ли мы можем как-то повлиять на это.
— И Нефилимы являются пожирателями плоти? — спросила я, внезапно взглянув на свою ярко-красную пасту.
Я снова поставила тарелку.
Сара кивнула.
— Нет слов, чтобы описать их. Живой кошмар. Им никогда не удавалось пробить стены Шеола, но это не гарантирует, что они этого не сделают.
Она замолчала на мгновение, как будто смотрела куда-то вдаль, на что-то невыносимое. А потом она пришла в себя, спокойная, как всегда.
— А пока всё, что мы можем сделать — это жить своей жизнью. Они были угрозой с начала времён — беспокойство ни к чему нас не приведёт.
Лазанья уже не очень хорошо лежала у меня в животе, но я знала, что мороженое справится с тошнотой. Не было ничего в этом мире, или в каком бы мире я ни была, что мороженое не могло бы исправить. Я направилась к холодильнику, но остановилась, чтобы посмотреть в окно на мужчин на широком пляже.
— Когда они могут напасть? — спросила я, глядя на них. На него.
— После наступления темноты. Нефилимы не могут выходить днём — это сжигает их плоть. Днём они спят, потом их будит голод, и они отправляются на поиски того, что могут найти. И, по-видимому, они нашли Шеол.
— Нашли?
— Шеол охраняется туманами. Они были подняты, когда вас принесли, и мы боимся, что этого было достаточно, чтобы предупредить монстров.
— Хочешь сказать, что я повинна в привлечении психов? — я отвернулась от пляжа.