Размышления команданте

Кастро Фидель

Эти двое, как только вошли, сразу вручили мне небольшой приятный подарок, завернутый в красивую яркую бумагу. В пакете лежало несколько томиков книг – размером чуть больше открытки, но не такие вытянутые по форме. В каждом из томиков было 40–60 страниц, покрытых мелким, но разборчивым шрифтом. Это были тексты речей, произнесенных в Стокгольме пятью лауреатами Нобелевской премии по литературе, получившими эту награду за последние 60 лет. «Теперь у тебя есть что читать», – сказала мне Мерседес, протянув пакет с книгами.

Габо и Мерседес ушли от меня в пять часов вечера, но перед

этим я попросил их рассказать что-нибудь еще. «С вами я провел несколько самых приятных часов с тех пор, как два года назад заболел», – сказал я им не колеблясь. Это было искреннее выражение моих чувств.

«У нас будет возможность встретиться еще раз», – ответил Габо.

Мне было любопытно взглянуть на подарок, и чуть позже, на прогулке, я попросил одного товарища принести мне подарок. Мир в последние несколько десятилетий сильно изменился, и мне было интересно узнать, что думали блестящие писатели, которые жили до нынешнего бурного и нестабильного времени, переживаемого человечеством.

Вот эти пятеро нобелевских лауреатов, чьи выступления были представлены в маленькой книжной серии (когда-нибудь их прочитают наши соотечественники):

Уильям Фолкнер (премия 1949 года);

Пабло Неруда (премия 1971 года);

Габриэль Гарсиа Маркес (премия 1982 года);

Джон Максвелл Кутзее (премия 2003 года);

Дорис Лессинг (премия 2007 года).

Габо не нравилось произносить речи. Помню, как он готовился к нобелевской речи много месяцев, выражая недовольство тем, что ему придется выступать при получении премии. Не лучше было и с кратким выступлением на торжественном ужине после вручения премии. Если бы писательство не было его ремеслом, то он, наверное, получил бы инфаркт от этих забот.

Не будем забывать, что Нобелевская премия вручается в столице страны, которая больше 150 лет не знала разрушительных войн, в которой существует конституционная монархия и которой управляет социал-демократическая партия – это страна, где благородный Улоф Пальме был убит за выражение солидарности с бедными странами. Перед Габо стояла непростая задача.

Нобелевский комитет трудно подозревать в симпатиях к коммунизму, и тем не менее он присудил Нобелевскую премию Уильяму Фолкнеру – вдохновенному и мятежному американскому писателю; Пабло Неруде – члену Коммунистической партии (свою премию он получил в славные дни Сальвадора Альенде, когда фашизм пытался захватить власть в Чили); и Габриэлю Гарсиа Маркесу – гениальному и авторитетному писателю нашей эпохи.

Нет необходимости угадывать, что думал Габо, просто процитируем заключительные абзацы его выступления – прозаического шедевра – при вручении ему Нобелевской премии 10 декабря 1982 года – в тот самый момент, когда Куба достойно и мужественно противостояла американской экономической блокаде:

«В точно такой же день, как сегодня, мой учитель Уильям Фолкнер стоял на этом самом месте и говорил: “Я отказываюсь признать, что человечеству пришел конец”.

Я не чувствовал бы себя достойным занять это место, на котором когда-то стоял он, если бы я не сознавал со всей ясностью, что впервые в истории человечества та колоссальная катастрофа, которую он отказывался признать 32 года

назад, сейчас всего лишь простая научная возможность. Перед реальностью этой угрозы, которая на протяжении всего существования человека казалась не более чем утопией, мы, легковерные сочинители сказок, считаем себя вправе верить, что еще не слишком поздно создать утопию с обратным знаком.

Это должна быть новая, убедительная утопия такой жизни, в которой никто не сможет решать за других, каким образом умирать, в которой любовь будет настоящей и счастье возможным, в которой люди, осужденные на сто лет одиночества, получили бы второй шанс на этой планете».

9 июля 2008 года 19 ч. 26 мин.

Бессилие держав

Поговорим на очень серьезную тему.

Встреча лидеров восьми самых индустриально развитых держав планеты проходила 7, 8 и 9 июля в гористой местности на берегу озера Тояко, образовавшегося в кратере вулкана на севере Хоккайдо – самого северного острова японского архипелага.

Едва ли можно было бы найти более уединенное и удаленное от мирской суеты место.

В 150 км от места проведения саммита 21 тысяча японских полицейских в касках и с массивными щитами в руках оцепили центр города Саппоро, готовые нейтрализовать любые протесты. Еще 20 тысяч полицейских охраняли улицы самого Токио – столицы Японии.

В «Большую восьмерку» входят следующие страны (в алфавитном порядке) – Великобритания, Германия, Италия, Канада, Россия, США, Франция и Япония. Эти страны пытаются справиться с множеством проблем, одни из которых возникли еще в далеком прошлом, а другие – недавно, в связи с усиливающейся тенденцией к политическому, экономическому, технологическому и военному господству Соединенных Штатов. Этих лидеров гнетет масса национальных и международных проблем, требующих срочного решения.

Эти лидеры пригласили на свою встречу в Тояко так называемую «пятерку»: Бразилию, Китай, Индию, Мексику и Южную Африку, чтобы выслушать их за завтраком.

Кроме них, для часового обмена мнениями были приглашены еще три страны с развивающейся экономикой – Австралия, Южная Корея и Индонезия.

По данным статистики, население планеты на 11 июля 2008 года составляло 6,709 млрд человек. В перечисленных выше развивающихся странах живет более 65 % населения мира.

За три дня саммита состоялось несколько многосторонних и двусторонних встреч. Одновременно проводили встречи и приглашенные на саммит лидеры развивающихся стран, высказываясь при этом открыто и не стесняясь.

В заключительной декларации саммита индустриально развитые державы «Большой восьмерки» заявили, что пошли на крупную уступку: США и с ними остальные страны группы обязались сократить выброс парниковых газов к 2050 году – через 42 года! Иными словами, сократим выбросы, когда рак свистнет! Ни одна из настоятельных проблем из тех, что были поводом для проведения этого странного саммита, не была решена.

Вот лишь некоторые сообщения о саммите, говорящие сами за себя, – я привожу их дословно: