Размышления перед казнью
Шрифт:
Руденко: Значит, вы не отрицаете, что еще в мае, более чем за месяц до войны, уже был запроектирован документ об уничтожении русских политических и военных работников? Вы не отрицаете этого?
Кейтель: Нет, я не отрицаю этого, это было результатом тех распоряжений, которые были доведены до сведения и письменно разработаны генералами в данном документе.
Руденко: Подсудимый Кейтель, я вас спрашиваю о приказе, изданном для подавления освободительного движения в оккупированных областях. Это
Вы помните это положение, основное положение приказа, что «человеческая жизнь абсолютно ничего не стоит»? Помните вы эту фразу?
Кейтель: R&.
Руденко: Вы подписывали этот приказ с этим утверждением?
Кейтель: Да... Эти слова в приказе не стоят, но фактом является то, что на Юго-Востоке и частично на территориях советских областей человеческая жизнь не принималась в расчет в том объеме, в котором это следовало. Это мнение было известно из фактов, которые относятся ко многим годам.
Руденко: Вы говорите, что эти слова не стоят в приказе?
Кейтель: Насколько я знаю, там так не написано. Там написано, что «человеческая жизнь мало стоит». Это по моим воспоминаниям.
Руденко: Я вам напомню. Когда вас допрашивал генерал Александров 9 января 1946 г., на вопрос по существу этой фразы вы ответили: «Эту фразу я должен признать подлинной, но ее фюрер сам лично сюда включил». Теперь вы вспомнили? Вы так ответили?
Кейтель: Это соответствует действительности. Я вчера не прочитал всех пунктов этого приказа; я признал только, что он действительно существовал.
Руденко: Господин председатель, я сейчас предъявлю подсудимому этот приказ.
Подсудимый Кейтель, вы ознакомились?
Кейтель: Да, текст на немецком языке следующий: «В соответствующих странах человеческая жизнь часто ничего не стоит».
Руденко: И дальше?
Кейтель: Так точно, сейчас: «И устрашающие действия могут быть достигнуты путем необычайной жестокости как искупление за жизнь немецких солдат».
Руденко:Ясно. В этом же приказе в пункте «Б» говорится: «Искуплением за жизнь немецкого солдата в этих случаях, как правило, должна служить смертная казнь 50—100 коммунистов. Способ казни должен увеличивать степень устрашающего воздействия». Правильно?
Кейтель: Немецкий текст несколько другой: «В этих случаях необходимо вообще устанавливать смертную казнь для 50—100 человек». Это — немецкий текст.
Руденко: За одного немецкого солдата. Я вас спрашиваю: подписывая этот приказ, вы этим самым высказали и свое мнение об этих жестоких мероприятиях, т.е. были согласны с Гитлером?
Кейтель: Я этот приказ подписал, однако те числа, которые там указаны, являются личными изменениями в приказе, именно личными изменениями Гитлера.
Руденко: А какие числа вы представили Пгглеру?
Кейтель: 5—10 человек. Это — та цифра, которую я указал в оригинале.
Руденко: Значит, у вас расхождение с Гитлером было только в числах, а не по существу?
Кейтель: Смысл был таков, что для достижения устрашающего воздействия за жизнь одного немецкого солдата необходимо было потребовать несколько человеческих жизней.
Председатель: Это не ответ на вопрос. Вопрос был таков: действительно ли расхождение между вами и Гитлером при составлении этого документа заключалось в цифрах, и на этот вопрос вполне можно ответить «да» или «нет». Действительно ли вы расходились во взглядах только по вопросу о цифрах?
Кейтель: Тогда я должен сказать, что существовало принципиальное разногласие, которое, однако, в последнем счёте не может быть оправдано, так как я подписал этот приказ — этого требовала занимаемая мною должность. Имелась принципиальная разница в отношении решения этого вопроса.
Руденко: Я хочу напомнить еще об одном приказе. Это приказ от 16 декабря 1942 г. Документ предъявлен Суду под номером СССР-16. Я также не буду подробно вас спрашивать об этом приказе. Этот приказ вам вчера предъявлен вашей защитой.
Кейтель: Я не помню этого документа. Я не помню, что он был предъявлен вчера.
Руденко: Хорошо. Я предъявлю этот документ, чтобы освежить вашу память. Я буду вас спрашивать, подсудимый Кейтель, по одному только вопросу в связи с этим приказом. В пункте первом этого приказа (третий абзац) обратите внимание на следующую фразу: «Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения также против женщин и детей, если это только способствует успеху». Вы нашли это место?
Кейтель: Да.
Руденко: Вы нашли место, в котором дается указание применять любые средства без ограничений против женщин и детей?
Кейтель: «Без ограничения по отношению к женщинам и детям применять любые средства, если это необходимо». Я нашел это место.
Руденко: Я именно об этом и спрашиваю вас. Я спрашиваю вас, подсудимый Кейтель, фельдмаршал бывшей германской армии, вы считаете правильным этот приказ — применять любые средства в отношении женщин и детей?