Размышления перед казнью

Кейтель Вильгельм

Часть III

ВОЙНА

ВОСПОМИНАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА ВИЛЬГЕЛЬМА КЕЙТЕЛЯ 1938—1945

От Австрии до конца Французской кампании

Начато в Нюрнберге. 7.9.[19]46 г.

Вечером 4.2.[19]38 г. после разговора в Имперской канцелярии (во время которого говорил почти только он один) Пгглер отбыл в Бергхоф. Его сопровождал майор Шмундт, только что зался бы

обвиненным вермахтом, которому я всегда был заступником и помощником, в дезертирстве с поля боя и в трусости».

в) (О самоубийстве Гитлера.) «Своей смертью Гитлер ушел от ответственности передо мною, перед генерал-полковником Йодлем и перед ОКВ. Не сомневаюсь, что он восстановил бы в отношении нас справедливость и выдал бы мои упущения по службе за свои. То, что он (как я узнал постфактум) самоубийством избежал своей последней личной ответственности (которую всегда так подчеркивал и на которую единолично претендовал) вместо того, чтобы предстать перед противниками, и что он таким образом предоставил своим подчиненным отвечать за его автократические, самовластные действия, — навеки останется для меня непостижимым и означает для меня последнее в жизни разочарование».

удачно занявший новую должность — предложенную мною и утвержденную фюрером должность «шеф-адъютанта» при фюрере, т.е. начальника военной адъютантуры. Потому вскоре была введена и специальная должность адъютанта по сухопутным войскам, на которую был назначен капитан Энгель²²². Это отвечало особому желанию фон Браухича, поскольку тот хотел таким образом обеспечить себе прямой и отчасти личный доступ через своего адъютанта к Верховному главнокомандующему. Кроме того, имелись адъютант по военно-морскому флоту— капитан 3-го ранга Альбрехт²²³ и по люфтваффе — капитан фон Белов²²⁴ — все трое были подчинены Шмундгу. Таким образом, двойное подчинение, в каком находился, к примеру, Хоссбах²²⁵ при начальнике генерального штаба, на будущее исключалось.

Однако Браухич не последовал совету и желанию Гитлера, заняв пост главнокомандующего сухопутными войсками, взять с собой новых лиц, пользовавшихся его персональным доверием, как это правильно сделал Дёниц в 1943 г.²²⁶. Гитлер настоял на изменении лишь в одном вопросе: на замене начальника генерального штаба сухопутных войск [генерала Бека]. В процессе продолжительных споров в моем присутствии Браухичу удалось добиться, чтобы Бек оставался на своем посту хотя бы до осени [19]38 г. для разработки последних задач и подготовки текущих приказов главнокомандования сухопутных войск (ОКХ).

Сегодня я убежден в том, что Браухич совершил свою первую ошибку как в отношении своего личного окружения²²⁷, так и в том смысле, что не решился подобрать себе людей, полностью пользующихся его доверием, которые, несмотря на насильственное назначение нового главнокомандующего сухопутными войсками, относились к нему без предубеждений. Однако тогдашние требуемые Гитлером перемещения, которые произошли уже 4.2. [19]38 г. одновременно с назначением Браухича на этот пост, не только не достигли своей цели в интересах нового главнокомандующего сухопутными войсками, но и послужили первым препятствием на пути Гитлера к доверию и к нему, и ко мне.

Добавилось еще и то, что Браухич в качестве преемника начальника управления кадров взял (прежде всего по моей рекомендации) моего брата²²⁸, которого он хорошо знал. Но все это были полумеры, которые постоянно приносили больше вреда, чем пользы. Они сразу же вызвали критику со стороны основной части генералов. Браухичу досталось тяжелое наследство, ибо никто не знал лучше него, каким безграничным почитанием и признанием пользовался [бывший командующий рейхсвером генерал-полковник] фон Фрич. Известно ему было и о том возмущении, которое вполне обоснованно испытывал Фрич в связи с бесстыдным подозрением в гомосексуализме. Бек и командиры армейских корпусов денно и нощно настаивали на том, чтобы Браухич вступился за своего предшественника и добился его немедленной реабилитации и восстановления на прежнем посту, а также чтобы он потребовал от Гитлера производства Фрича в фельдмаршалы. Они даже недвусмысленно давали Браухичу понять, что доверие к нему зависит от осуществления их ожиданий.

Процесс против Фрича, как и ожидалось, закончился его оправданием. Это — исключительно заслуга Геринга²²⁹, заставившего свидетеля обвинения (того самого уголовника, который был объявлен в Имперской канцелярии опознанным гомосексуальным партнером Фрича) путем искусного и жесткого допроса признать, что лично он с генералом не знаком, а просто перепутал его фамилию; действительным же партнером этого уголовника являлся некий отставной ротмистр фон Фриш (Frisch), а отнюдь не Фрич (Fritsch). Таким образом, приговор гласил: оправдан ввиду доказанной невиновности. Но все-таки более глубокая цель дискредитации и смещения Фрича теми, кто организовал или же использовал этот представившийся случай, была достигнута²³⁰.

Против Браухича поднялась целая буря: от него требовали немедленно добиться от Гитлера очевидной для всех реабилитации Фрича, повышения его в чине и кп.²³¹*. Семь раз отмерь, один отрежь — так оценивал я тогда ситуацию, ибо Пгглеру было трудно признать самого себя жертвой обмана или даже интриги. Все усилия Браухича переубедить Гитлера остались безрезультатными. В конце концов Гитлер назначил Фрича командиром 12-го артиллерийского полка и разрешил ему носить форму этого полка. Генералитет был неудовлетворен²³².

Я убедился в том, что Браухич ставил на карту свой аванс доверия Гитлера, однако вовсе не привлек этим генералов на свою сторону. Я обратил его внимание на данное обстоятельство и посоветовал не подвергать и дальше риску свой престиж у Гитлера в этом деликатном деле. Но генерал, идейный лидер оппозиции, никак не успокаивался. Он был подстрекателем, он стал злым духом своего нового шефа, однако генералы все-таки охотно слушали его. Куда же подевался девиз: «Le roi mort, vive le roi!»? ²³³ Такового тогда в сухопутных войсках не слышалось, и это не осталось без роковых последствий.

Адмирал Дёниц в 1943 г. тоже получил тяжелое наследство как преемник Редера; в военно-морском флоте противостояли друг другу два различных мировоззрения. Но Дёниц, невзирая ни на что, сделал правильные выводы и окружил себя людьми, пользовавшимися его доверием, причем сделал это со 100-процентным успехом! Для меня несомненно, что генерал Бек со времени отстранения Фрича являлся виновником серьезнейшего ухудшения отношений между Браухичем и Гитлером. Бек служил воплощением представления о большом генеральном штабе: тогда его начальник [Гельмут фон Мольтке-старший. — Прим. пер.] был духовным «вождем» армии, «верховным руководством», а главнокомандующий сухопутными войсками — лишь генеральным инспектором и осуществлял то, что считало нужным это «верховное руководство» во главе с начальником генштаба. Какими мотивами руководствовался Бек, уже тогда делая первый шаг на пути в лагерь движения Сопротивления, приведший его к государственной измене, я не знаю! Было ли это поначалу уязвленное самолюбие, или же его собственное притязание на пост главнокомандующего сухопутными войсками, мне неизвестно²³⁴.