Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5
Шрифт:
Что-либо скрывать нужды нет, потому в тридцать секунд пересказываю судье историю с Вакой, офисом и носорогами:
— … Ваша честь, у вас есть какая-нибудь аппаратная возможность провердить мою искренность? — шут его знает, какие расширения в суде являются допустимыми.
В таких случаях предложение о проверке лучше делать самому.
Насколько я понимаю момент, только счастливое стечение обстоятельств, весьма вероятно, может стать сейчас спасительным пластырем на пробоину в корабле отцовских планов.
Я и сам понимаю,
Батя очень хорош в управлении процессами, как и любой грамотный финансист. И с усидчивостью у него всё в порядке.
Но выигрыш на выборах — это уже не процесс, а проект. Тут нужны чуть иные качества, хотя бы и та же склонность к авантюрам. О которой, в случае с моим родителем, речь точно не идёт (если не рассматривать его неуемную страсть к слабому полу, где угодно и когда угодно. Судя по некоторым деталям, и с кем угодно).
Кстати, если верить Рюсэю, любой финансист банально боится рисковать — специфика профессиональной деформации психики.
— Нет необходимости подтверждать твою искренность, — ворчит судья тем временем.
А я понимаю, что какие-то профессиональные расширения у него вовсю работают.
Ну и слава богу.
— Я, как могу скорее, доберусь до отца и переадрессую ваш вопрос. — Подвожу итог неожиданному сеансу общения там, где я его меньше всего ожидал.
Интересно, зачем нужна вся эта современная техника, если судья всё равно не может ни созвониться, ни встретиться с отцом? По ряду причин, в том числе репутационного характера (и рисков).
— Как мне сообщить вам итоги разговора? Либо — возможно, вы хотели поговорить с отцом? — предлагаю повторно, на всякий случай.
— Ни в коем случае! — без паузы вдыхает японец. — У нас с тобой отлично получается общаться! Никаких посторонних! В этом здании лучше ограничивать количество неформальных контактов с представителямм одного семейства, — словно извиняясь, поясняет он. — Если бы ты был совсем молодым и неадекватным, это одно. Но, судя по этому разговору, с тобой даже комфортнее вести дела, чем… — он не продолжает.
— Давайте убедимся, что я вас правильно понял напоследок. Юридическое лицо, идущее на выборы в рамках последней поправки, так?
— Да.
— Знаете, я и сам вижу, что при том конвейере неприятностей, который на нас сыпется со всех сторон, вы — очень важный подрядчик в процессе, — неожиданно для самого себя, говорю, что думаю. — Задача — восстановить функцию прикрытия с вашей стороны.
Судья мелко трясётся от смеха, стараясь не издавать звуков:
— Так меня ещё никто не называл — подрядчиком. Ты определённо решил оставить о себе самые яркие впечатления.
— Я иностранец, извините. Говорю, что думаю. И не думаю, что
— Это твой очень большой плюс, — серьёзно резюмирует чиновник. — Вот в этом заведении можем случайно пересекаться за ужином, — он вводит название ресторана в строку поиска. — Там и обмениваться новостями лучше. Запиши мой номер, чтобы согласовать время.
Его лицо вытягивается от удивления ещё больше, когда он узнает, что никакого смартфона у меня нет.
Впрочем, армейский концентратор может работать и в режиме записи, о чём ему тут же сообщаю. Под аккомпанемент его мгновенно успокоившегося взгляда.
Хотя, я бы и так его номер запомнил. Это они здесь на мозги не полагаются, привыкли к протезам.
— … и что дальше? — Рейко напряжённо смотрела на Ваку, которую они в четыре руки только что перегрузили с транспортёра на диван.
— Будет спать какое-то время, — хмуро ответила красноволосая школьница, вытирая рукавом пот со лба. — Так-то, шок ей сняли быстро. Внутренние органы тоже подлатали. Жизни ничего не угрожает.
— А внешность? — актриса не удержалась. — В её работе это важно. В моей тоже, — она вздохнула, отводя взгляд.
— Нанниты последнего поколения, — уверенно выдала старшеклассница. — Я и не знала, что у их компании доступ к такой страховке есть, кстати! Клиника, если что, получше полицейского госпиталя будет!
— А как ты определяешь, что клиника лучше? — модель задала вопрос только для того, чтобы не молчать.
Ей очень не хотелось сейчас ни оставаться одной, ни находиться в тишине.
— Оборудование. Программное обеспечение на том оборудовании. Режим апгрейдов. Квалификация персонала, включая сертификаты последней недели, — подняла и опустила левое плечо Кимишима-младшая.
— Удивительно.
— Просто государство новинки использовать не торопится, — фыркнула Цубаса, явно что-то делая через нейро-концентратор. — Первые полгода. Ну и косметический эффект, равно как и восстановление внешности — это не то, на что наше правительство будет тратить деньги в адрес служивых. Если руку или ногу оторвёт — это одно. Прямой функционал. А красивая или нет твоя рожа…
— Наши с ней рожи — это как раз и есть наш прямой функционал, — хозяйка дома вздохнула повторно. — Без рожи ни я, ни она работать не сможем.
— В полиции чуть иные приоритеты, — дипломатично скруглила углы старшеклассница.
Рейко уже знала, что Цубаса ухитрилась занять доминирующее положение между двумя машинами скорой помощи, приехавшими на вызов спасать бывшую спортсменку.
Школьница даже каким-то образом присутствовала при операции, пусть и через панорамное стекло сбоку.
— А как ты их убедила отдать тебе контроль за терапией? И за реабилитацией? — актрисе действительно был интересен данный случай, в том числе и с личной колокольни.