Размытое

Хартвиг Эла

Сгустились сумерки, пейзаж вокруг растворился в слоях теней и на небе уже стали видны первые звезды. Он пристально смотрел на меня, когда я опустилась рядом с ним на колени и медленно приблизила свое лицо к его, облизнув пересохшие от волнения губы.

Горящее пламя играло яркими вспышками на его коже, отбрасывая причудливые тени от ресниц и волос. Я закрыла глаза и поцеловала парня, представив себя актрисой, которая всего лишь играла свою роль. По-настоящему, полностью отдавшись ощущениям.

Его полные

губы были мягкими, с горьким алкогольным вкусом. Он запустил руку мне в волосы и притянул ближе, проскользнув языком мне в рот. После нескольких секунд, которые тянулись словно год, я мягко отстранилась, прикусив и оттянув нижнюю губу Гидеона и, прежде чем вернуться на свое место, устремила взгляд на Даниэля, – его лицо было совершенно пустым.

– Даниэль. Правда или действие? – спросила я, усевшись на своем месте.

– Действие. – Он осушил стакан, резко опрокинув оставшееся на дне спиртное себе в рот.

– Завтра пойдем в салон и набьем с тобой одинаковые татуировки. Какие – выберу я.

– Размечталась. – Глаза парня приняли жесткое выражение, но тут же уголки его губ тронула едва заметная улыбка. – Дизайн выберу я и это не обсуждается.

– Даже не рассчитывай, – отрезала я, вызывающе уставившись ему в глаза. – Выберем друг другу. На меньшее я не согласна. Либо ты соглашается на это условие, либо я разнесу по округе, что Даниэль Хэйл – мокрая курица. – Я скрестила на груди руки, буравя его взглядом. Я знала, что он согласится, ведь его репутация была ему ой как дорог'a.

Все притихли, наблюдая за нашей безмолвной стычкой. Мне показалось, что тень с лица Даниэля исчезла, хотя, возможно, дело было всего лишь в том, что его освещал свет от костра.

– Всю жизнь мечтал… – Оторвав от меня взгляд и вернув на лицо обычную маску безразличия, Даниэль окинул взглядом окружающих. – Джаки?

– Действие. – Джаки сидела, опершись на переносной холодильник и уткнув подбородок в ладонь.

Пока Даниэль придумывал для своей жертвы нечто покаверзнее, Ада подалась назад, сцапала упаковку «Капитан Блэк» и выбила себе сигарету из пачки. Даниэль с хитрым прищуром наблюдал за тем, как она сунула сигарету в угол рта, подожгла. Ее янтарные газа выглядели особенно завораживающе в озарявших ее лицо оранжевых вспышках света. Она с нескрываемым наслаждением вдохнула, запрокинула голову, выдула тонкую дымовую струю в небо.

– Затуши сигарету пальцами, – внезапно подал голос Даниэль.

Ада, услышав реплику Даниэля, сначала ошарашенно уставилась на него, затем перевела взгляд на Джаки. Та рассеянно вертела на пальце кольцо с хромдиопсидом. Будто безмолвно о чем-то с ней договорившись, Ада сделала пару глубоких затяжек и передала Джаки недокуренную сигарету. Дым вился вокруг, цепляясь за пустоту.

Джаки взяла сигарету двумя пальцами, послала Даниэлю обескураживающую улыбку, затем

открыла рот и затушила тлеющий уголек об язык.

Мать честная. Кто-то охнул. Гидеон поперхнулся. Даниэль сощурился, будто его походя оскорбили.

– Эйдан? – как ни в чем не бывало спросила Джаки, отхлебнув минералки. Если ей и было больно, она этого не показывала.

– Действие, – ответила Эйдан, немного подумав.

– Расскажи историю, за которую тебе очень стыдно.

Пока Эйдан размышляла над тем, какую историю нам поведать, Даниэль передал по кругу веточки, что настругал, и мы начали нанизывать на них маршмэллоу. Сунув свою палочку в жар костра, я наблюдала, как зефир начал плавиться, чернея по краям от пламени.

– Эйдан? – позвала Ада.

Та сидела словно в трансе и не сводила глаз с белых, желтых и оранжевых всполохов в костре. Я помахала рукой перед ее лицом, возвращая подругу к реальности.

– В общем… – Эйдан глубоко вздохнула и обвела взглядом круг. – Ничего интересного я вам не расскажу. Когда мне было лет девять, родители купили мне мой первый в жизни телефон. – Мне пришлось напрячься, чтобы разобрать ее слова сквозь плеск воды, шипение огня и гудение в ушах от выпитого алкоголя. – Я помню, что в то время все вокруг, словно помешанные, безвылазно сидели в социальных сетях и постоянно с кем-то переписывались. И я не стала исключением. Реальных друзей у меня тогда не было, поэтому я решила, что это не плохой шанс завести виртуальных. Я создала страничку под липовым именем в Фейсбуке, начала добавлять всех в друзья, сидела там безвылазно. Но я ошибалась. Переписки у меня тоже особо ни с кем не заладились. Но вот однажды мне написал один парень. По тому, как он общался со мной, я сразу поняла, что он старше меня. Может лет на пять, но тогда такая разница в возрасте казалась словно пропастью. У нас завязался диалог, в котором я стала выдавать себя за ту, которой на самом деле не являлась. И через некоторое время он попросил меня скинуть ему фото. Я стеснялась, да и знала, что свои фото слать кому попало не стоило. Поэтому вместо того, чтобы сказать ему, что я пока что не хочу высылать ему фотографию, я решила сфотографировать девушку из маминого глянцевого журнала. Он мне ответил, что знает, что это не я. Боже, мне было так стыдно. Я думала, он прекратит общение, но он снова попросил мое фото. Настоящее. Тогда я пошла на кухню, где мама готовила ужин и сказала ей: «Давай я тебя сфотографирую?» Не знаю почему, но мне тогда показалось забавным, что увидев на фото тридцатипятилетнюю женщину, он поймет, с кем все это время вел пошлую переписку и испугается. Похихикивая, я открыла наш чат и уже было собралась загрузить туда фото, но пальцы зависли над кнопками. Я поняла, какая я глупая идиотка и заплакала. Я была готова сквозь землю провалиться.

Конец ознакомительного фрагмента.