Разновидности зла
Шрифт:
Сержант быстро выдал им рюкзаки. Автомат у каждого был свой, притороченный к рюкзаку. Конечно, в нем были тренировочные патроны.
— Что встали? — заорал офицер. — Прочь с моих глаз, подонки!
Под улюлюканье и крики «Аллаху акбар!» они сошли с дороги и покинули цивилизацию. Впереди была дикая территория.
— Что будем делать?
Сакраментальный вопрос. На Руси — так особенно. Впервые в литературе его поставил Николай Некрасов, писатель, а по совместительству карточный игрок, шулер и почти что миллионщик. Вопрос «кто виноват?», не стоял —
Не все было так плохо. Они нашли воду в ручье и наполнили все емкости, какие у них были, включая презервативы, какие нес каждый из них. Мага, молчаливый, чернявый, крепкий, как свитая в несколько ниток проволока, ингуш, показал им, как лечить ушибы и ранения — найти голыш в воде, тщательно промыть и приложить. Главное — чтобы был холод.
Еще они нашли место для лагеря. Хорошее место, хорошо видны подходы. В несколько автоматов его можно удержать, тем более что каждый из них стреляет на уровне как минимум кандидата в мастера. Костер разжигать не решились.
Вопрос задал Борецков. Хоть и детдомовец, но ему повезло с учителями. Они научили его задавать вопросы. А на первом этапе это главное. Если не знаешь — лучше спроси, не оставайся в неведении.
— Что делать, что делать… — ответил Борян, из забайкальских казаков, явный лидер группы, сын войскового атамана, — сымать штаны да бегать!
— Сымай… — пошутил кто-то.
— Не, он прав… — сказал Мага, — надо что-то решить…
— Борубай?
Невысокий казах, который, несмотря на затрапезный вид, был потрясающе развит физически и пробегал марафон как развлечение, пожал плечами.
— Мозга думать надо… — он любил притворяться тупым, хотя был не глупее любого из них, в спецназе не нужны глупые, — вон, Саша-устад сказать хочет, так пусть говорит…
Борян ничего не возразил.
— Почему нам не дали никакого задания? — спросил он всех.
— Какое тебе задание? — сказал Борян. — Задание одно, выжить.
— Никого не забрасывают с таким заданием. И второе — почему этот офицер сказал: это кончится, когда мы это закончим? Что это значит? Как понимать эти слова?
— Надо всех перебить, — сказал Микола. Он с Малороссии, отец малоросс, а мать казачка. Хитрее всех.
— Всех? Но через три дня они воскресают.
— Значит, надо перебить всех за три дня… — упрямо сказал Микола.
Борян покачал головой.
— Не пори чушь. Как ты их найдешь за три дня? Даже если мы будем ходить по одному, мы этого не сделаем. И потом — а как мы узнаем, что убили всех? Мы же не знаем, сколько их — верно?
— Верно… — сказал и Сашка.
— Может, надо что-то найти? — неуверенно предположил Витек. Он из столицы, но по физо [34] даст фору любому. Призер молодежного чемпионата по савату [35] .
34
Физо — физподготовка.
35
Сават —
— Почему не сказали, что надо найти?
— Думают, догадаемся…
— Надо искать, — согласился еще один Санек. Родом из Ижевска, небольшого города в центре России. Он «ботан», но такой, с каким лучше не связываться. В Ижевске он ходил в инженерный кружок, в армии успел окончить курсы связи и саперов. Он и радиоэлектронщик, и подрывник, и связист. Может собрать примитивную рацию из обломков. Стрелять у него лучше всего получается из снайперской винтовки.
— Что искать?
— Что-то. Надо обследовать местность. Мы ничего не знаем.
Это было правдой. Карта, которая им была выдана, была обычной, туристической.
— Делимся по двое, — сказал Борян, — сначала обыщем то, что видим отсюда. Потом пойдем дальше. Припасы закопаем. Точка сбора… вон та гора, дальше будем продвигаться от нее. Делимся, кто с кем.
Когда дошла очередь до ингуша, тот быстро сказал: я с Русским. Почему-то к Сашке Борецкову во время подготовки прилипло это — Русский.
— У вас такие же горы?
Ингуш покачал головой.
— Нет, не такие. У нас много леса.
— Это плохо?
— Это хорошо. Ничего не видно. Не говори, звук хорошо слышен…
Порядок движения в патруле по двое им разъяснять было не надо, в конце концов, Афганистан был за каждым. Они шли, прикрывая все направления, насколько это возможно. Хорошо, что под ногами была твердь, в Афганистане на склонах гор обычно бывают очень опасные каменные осыпи. Сорвался — до низу только уши твои доедут…
Горы. Ничего, кроме гор.
— Могут быть тайники… — вполголоса сказал Сашка, — как духи делали.
— Могут… — согласился маленький ингуш и тут же закричал: — Духи справа!
Они покатились по земле, расстреливая в никуда автоматные магазины — в случае засады надо было сорвать ее огнем, напугать противника, не допустить его прицельной стрельбы, занять укрытие и только тогда стрелять прицельными, одиночными. Укрытие было рядом — большой валун, и за него они и должны были спрятаться, прежде чем отвечать…
Закатившись за валун, они синхронно перезарядили свое оружие. Любой из них мог сказать, не глядя, что будет делать другой — их учили одни и те же люди.
— Готов!
— Готов!
И тут земля со страшным грохотом взорвалась под ногами, свет померк в ослепительно-яркой вспышке. Оглушенные, ослепленные взрывом, они попадали на землю. В ушах ничего, кроме шума, как в набирающем высоту самолете, глаза постепенно начинают что-то видеть, тело не слушается. Кто-то рядом…
Последнее, что Сашка запомнил — как обутая в десантный полуботинок нога наступает на его руку и вырывает автомат. Промелькнуло в голове — РАБСТВО!
Сашка пришел в себя скоро. Это, очевидно, была светошумовая, спрятанная рядом. Или несколько. Старый трюк — при подготовке засады минировать наиболее очевидные места, которые могут быть использованы противником в качестве укрытия. И они на нее попались, как зеленые пацаны.