Разоблачение суккуба

Мид Райчел

Терри вздохнул и пробежал рукой по волосам. Этим жестом он напомнил мне Сета, который тоже частенько так делал.

— Думаю, в гостиной. Она сегодня сама не своя. Иногда мне кажется, она просчитывает наперед все, что происходит в доме, даже если мы ей ничего не говорим.

Не сомневаюсь, что это могло быть правдой, учитывая способности Кайлы. Я вспомнила, как утром Бренди сказала, что Кайла с утра «в тихом настроении», и удивилась, насколько чувства маленькой девочки совпадали с состоянием ее больной матери. Я предоставила братьям разыскивать

ее, а сама нашла ее в гостиной. Малышка свернулась клубком в углу, заваленном подушками дивана. Она занимала так мало места, что совсем затерялась среди подушек.

— Эй, ты, — сказала я, садясь рядом с девочкой. — Как себя чувствуешь? Ты не хочешь смотреть на платье Бренди?

Кайла подняла лицо и посмотрела на меня большими голубыми глазами.

— Джорджина, — сказала она. — Ты должна прогнать это.

Мысли мои были заняты платьем, поэтому я не сразу сообразила, о чем она говорит.

— Что прогнать, дорогая?

— Темноту.

Кайла произнесла это слово таким тоном, что я подумала: она имеет в виду не темноту ночи. Когда девочка говорила слово «Темнота», я ощутила за ним чье-то присутствие, в нем сквозила угроза, исходившая от чего-то или кого-то вполне осязаемого. С болью в сердце я вспомнила о том, что Кайла сумела почувствовать Нике, когда та улизнула из рук преследователей-ангелов.

Я придвинулась к девчушке, радуясь, что Сет и Терри заняты поисками.

— Кайла, ты говоришь о существе, которое почувствовала раньше? О том, что было рядом со мной? — Возвращение Нике создало бы затруднения, которые мне сейчас были совсем ни к чему.

Кайла покачала головой.

— Нет, о другом. Темнота приходит сюда, в мой дом, к маме. Ты можешь прогнать ее?

— Она сейчас здесь? — тревожно спросила я.

— Нет. Она приходит иногда.

— Сколько раз?

Кайла задумалась.

— Два.

Меня пробрал холодок.

— Один раз был прошлой ночью?

Девочка кивнула.

— Ты видела ее? — спросила я.

— Нет, но я почувствовала. Когда она здесь, я могу сказать, где она. — Кайла смотрела на меня с мольбой во взгляде. — Ты можешь остановить ее?

Ответа у меня не было. Что это за Темнота? И что я могу сделать, чтобы остановить ее? Однако в голове с бешеной скоростью закрутились варианты объяснения. Я поцеловала Кайлу в лоб.

— Я сделаю, что смогу, малышка. Обещаю. Мне сейчас нужно уходить, но я постараюсь узнать что-нибудь для тебя, хорошо? Мы сделаем так, что Темнота больше не вернется.

Настроение Кайлы изменилось, будто по щелчку выключателя. Только что она была печальной и отрешенной и вот уже лучится надеждой. Все от веры в меня. Мои пустые обещания разобраться с тем, о чем я не имела ни малейшего представления, придали ей сил; она отбросила тревогу и беспокойство. Все в ее мире встало на свои места благодаря мне. Кайла обхватила меня ручонками и поцеловала. Я почувствовала, как у меня упало сердце, когда, наконец, выпуталась из ее объятий.

Праздничные дни призывали меня уйти, так же как жгучая необходимость переговорить

с Романом. В последнее время мы с ним особенно нуждались друг в друге. Поняв это, я отправила ему сообщение с указанием, во сколько вернусь сегодня домой, и известием, что у меня есть для него важная информация. Роман так увлекся теорией большого заговора, что мог не захотеть уделить время фантазиям маленькой девочки. Почему бы не отнестись к этому именно так. Интуитивные прозрения Кайлы, хотя она не могла точно описать их словами, раньше всегда подтверждались. Не знаю, что она почувствовала на этот раз, но, если в доме Мортенсенов хозяйничали злые силы, я была твердо намерена их остановить.

ГЛАВА 12

Короткий разговор с Кайлой не давал мне покоя весь вечер, пока я возилась с детьми в торговом центре. Я не могла избавиться от воспоминания о взгляде, которым она смотрела на меня, говоря о Темноте. Это был один из тех случаев, когда я одновременно благословляла и проклинала ее экстрасенсорные способности. Если бы у нее их вовсе не было, я никогда бы не узнала, что в доме Мортенсенов неладно. Однако ее способности к пониманию того, что она чувствовала, оставались такими неопределенными, что в результате возникало больше вопросов, чем ответов. Что же такое она ощутила? Эрик мгновенно разобрался бы с этим.

Меня сильно беспокоила еще одна вещь.

Эрик. Убитый из-за меня.

Если мы станем оперировать заключением, что Ад действовал целенаправленно против него, тогда что мне думать о Кайле? В прошлом любое сверхъестественное происшествие в нашей округе являлось результатом того, что какие-то силы вышли из-под контроля Небес и Ада. Всё-таки у Ада и Неба имелся набор определённых правил, которым они следовали. Хотя Мильтон стал доказательством того, что Ад не прочь нарушить некоторые из них. Так может ли быть, что кто-то из наших посещает Андреа Мортенсен в те моменты, когда её состояние ухудшается? И если это правда, то зачем?

Вот вопрос, ответ на который расставил бы все точки над «i», как сказал бы Роман.

Размышления о делах бессмертных я прервала только тогда, когда попыталась зазвать Уолтера к Мортенсенам. Две мамаши подрались в очереди, и у нас выдался незапланированный перерыв, пока охранники улаживали конфликт.

— Санта не ходит по вызовам, — заявил Уолтер.

— В последний раз, когда я этим интересовалась, оказалось, что именно этим Санта и занимается, — возразила я, — каждое Рождество.

— Санту нельзя нанять для развлечения. Дети должны или ждать рождественского утра, или приходить с визитом к Санте, в его беседку в стране чудес розничной торговли.

— Да брось, конечно, тебя можно нанять, — сказала я. — Начнем с того, что именно поэтому ты здесь и работаешь! Давай я тебе заплачу. Или поставлю тебе выпивку. Могу сделать и то и другое, если пожелаешь. Там маленькие девочки, которым необходимо повидаться с Сантой. Их мать больна раком, по милости Божьей. Неужели тебя это не трогает?