Разоблачение
Шрифт:
– Я пока не хочу говорить об этом Эмили и Джону. Я не думаю, что они поймут.
Тони кивнул.
– Возможно, будет лучше, если мы убедим Николь, что ее родители живут в двух разных домах.
Клэр согласилась.
Когда они подъехали к дому Вандерсолов, Тони заметил, что у Клэр дрожат руки. Не раздумывая, он протянул руку и накрыл их своими.
– Все будет хорошо, - подбодрил он ее.
– Мне страшно. А что, если мы ей не нужны?
– Нужны, - подбодрил он ее, продолжая смотреть вперед.
– Я даже не спросила:
– Нет, я видел только фотографии.
Он вспомнил все фотографии, которые прислала Кортни.
– Меня только вчера выпустили, а ее ко мне так и не привели. Наверное, так даже лучше. Маленькая девочка не должна навещать своего отца в федеральном лагере для заключенных.
– Вчера?
Глаза Клэр расширились от удивления.
– И ты всего этого добился?
– Как я уже сказал, мне помогли. Я уже давно планировал освобождение.
Все еще держа ее за руку, он почувствовал, как она напряглась, когда спросила:
– И наш развод? Как давно ты его планируешь?
Тони отдернул руку и посмотрел в ее сторону. Проклятье, он думал, что это уже решено.
– Клэр, не сейчас. Давай не будем туда возвращаться.
– Есть кто-то?
– Что?
Он с трудом мог поверить, что она вообще спросила об этом. Он сказал ей, что у него никогда не было никого, кроме нее. Это было правдой. Это не означало, что у него не было женщин, с которыми он имел физические отношения. Они были, но все до нее. Никогда еще никто не владел его сердцем. Никто, кроме его Клэр.
– Есть...кто-то ... еще?!- повторила она громче, чем в первый раз.
Это было просто смешно.
– Я уже говорил тебе, что никогда никого не хотел так, как тебя.
– Ну, ты явно не хочешь меня! Ты - Энтони Роулингс. Ты сидел в тюрьме, а твоя жена была сумасшедшей…
Ее доводы были выше понимания. Конечно, он получал почту. Мир был полон отчаявшихся женщин, ищущих то, что они считают доступным. Он так и не ответил. Черт, он перестал их открывать. Он не хотел продолжать этот разговор.
– Клэр, наша дочь ждет, - сказал он, успокаивая ее, надеясь, что она успокоится.
– Я уже спрашивал об этом один раз, не заставляй меня спрашивать снова. Есть еще кто-нибудь?
Он проговорил медленнее.
– Клэр, успокойся.
Без всякого предупреждения ее маленькая рука шлепнула его по щеке. Боль была минимальной по сравнению с шоком. Воспоминания об обратном бомбардировали его разум. Схватив ее за пальцы, он спросил, - Какого черта это было?
– Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы. Скажи, письма были? Женщины писали тебе, обещая все, что ты хочешь, и все ради шанса занять мое место?
Не выпуская ее пальцев, он сказал:
– Ты слишком возбуждаешься. Успокойся, Николь ждет.
– Я заслуживаю знать.
– Да. Ты счастлива? Были письма. Я не ответил. Меня никто не волнует, никто, кроме тебя.
Думая не о письмах, а о Патриции, он добавил: - Черт возьми, я даже...
Нет. Он не собирался вдаваться
Она подтолкнула, - Ты даже что?
– Мы закончим эту дискуссию в другой раз.
– Или нет. Он отпустил ее пальцы.
– Итак, ты собираешься присоединиться ко мне или просидишь в машине весь вечер?
– Я планирую присоединиться к тебе, - стоически ответила она.
Тони не обратил внимания на то, как красиво выглядел дом Вандерсолов, когда они шли по тротуару. Его мысли были слишком заняты обузданием красного после их стычки и созерцанием маленькой девочки за дверью. Последний раз они видели ее два с половиной года назад. Для него и Клэр это был долгий срок, но это было ничто по сравнению с Николь: для нее это была целая жизнь. Она была всего лишь ребенком и сейчас…
Эмили встретила их у двери и провела в гостиную.
– Мы сказали Николь, что к ней приедут особые гости.
Как только Николь появилась в поле зрения, Клэр потянулась к руке Тони. На полу возле кукольного домика сидела их дочь. Время остановилось, когда Тони снова увидел красивую маленькую девочку в трехмерном пространстве. Фотографии, которые он получал, бледнели по сравнению с живым ребенком перед ними. Она была видением - их творением. Она была местом, где свет Клэр встречался с его тьмой. Она была всем, что было хорошего в Клэр и, возможно, в нем. Ее большие карие глаза светились удивлением. Она была Клэр - до него, до того, как он причинил ей боль и разрушил ее жизнь. Николь была обещанием невинности. В этот момент, как и в тот момент, когда Мадлен положила ее в его объятия, Тони понял, что он охотно пожертвует своей жизнью, прежде чем позволит кому-то отнять ее.
Клэр отпустила руку Тони и опустилась на колени.
– Привет, Николь, - сказала она, изображая силу там, где Тони знал, что она чувствует себя неуверенно.
Их дочь стояла и смотрела. Наконец Джон шагнул вперед, и Николь взяла его за руку.
– Николь, - сказал Джон.
– Можешь поздороваться с друзьями, о которых мы тебе говорили?
– Привет.
Тони опустился на колени рядом с Клэр, которая протянула ему руку. Маленькие пальчики Николь пожали руку Клэр, когда она спросила:
– Кто ты?
Тони рассмеялся:
– Прямолинейная, да?
Усмехнувшись, Эмили ответила: - Очень. Я не могу себе представить, где она это взяла.
– Николь, меня зовут Клэр, но ты можешь называть меня мамой.
Глаза Николь расширились, когда она перевела взгляд с Клэр на Тони. Наконец она спросила:
– Ты мой папа?
Его сердце забилось сильнее. Никогда еще Тони не был так горд, чтобы ответить:
– Да.
Отпустив руку Джона, она шагнула вперед и прикоснулась маленькими ладошками к щекам каждого из них. Тони ждал, когда она заговорит.