Разоблаченный любовник (Др. изд.)
Шрифт:
Ви дернул Буча за руку, и тот выпрямился, вставая на ноги. Он прислонился спиной к кирпичной стене и обнаружил, что драка закончилась.
– Для мирного вампира – неплохо, – сказал Рэйдж.
Буч повернул голову, думая, что брат обращается к нему, но увидел Ривенджа. Вампир медленно наклонился и поднял с земли ножны. Изящным движением он взял клинок с красным лезвием и вернул на место. A-а… так его трость – еще и оружие.
– Спасибо, – ответил Рив. Затем перевел взгляд своих аметистовых глаз на Буча.
Они уставились друг на друга, и тут
– Привет, приятель, – сказал коп, протягивая руку.
Ривендж подошел, тяжело опираясь на трость. Когда они обменялись рукопожатиями, все облегченно вздохнули.
– Поделись-ка, коп, – сказал Рив, – что это ты вытворял с теми лессерами?
Чьи-то всхлипывания заставили всех посмотреть в сторону мусорного бака.
– Можете выходить, ребята, – сказал Рэйдж, – Все чисто.
Блондинистый хвастун и его приятель-шестерка выбрались на свет. Выглядели они так, словно побывали внутри посудомоечной машины. Несмотря на холод, они обливались потом, волосы и одежда были растрепаны.
На суровом лице Ривенджа появилось удивленное выражение.
– Лэш, а почему ты не на тренировке? Твоему отцу тысячу чертей за то, что ты ошиваешься здесь, вместо…
– Он отстранен от занятий, – сухо проронил Рэйдж.
– Чтобы торговать наркотой, – добавил Буч, – Проверь-ка его карманы.
Рэйдж быстро обыскал парня, который был слишком потрясен, чтобы протестовать. В результате – пачка наличных толщиной с голову козленка и горсть целлофановых пакетиков.
Глаза Рива засветились злыми фиолетовыми огоньками.
– Голливуд, отдай эту дрянь мне – порошок, а не «зелень».
Когда Рэйдж так и сделал, Рив вскрыл один пакетик, облизнул мизинец и просунул внутрь. Лизнул палец и, сморщившись, сплюнул. Затем ткнул своей тростью в парня.
– Отныне ты здесь – нежеланный гость.
Казалось, что его заявление вывело Лэша из ступора.
– Почему это? Мы живем в свободной стране.
– Во-первых, это моя территория, вот почему. Во-вторых, хотя мне даже не нужна вторая причина, эта гадость в пакетиках – отрава, и бьюсь об заклад, что ты в ответе за поток передозов, произошедших недавно. Так что, как я сказал, теперь ты здесь нежеланный гость. Я не позволю таким молокососам портить мой бизнес.
Рив запихнул пакетики в карман шубы и взглянул на Рэйджа.
– Что будете с ним делать?
– Отвезем домой.
Рив холодно улыбнулся.
– Нам по пути.
Внезапно Лэш снова захныкал.
– Но вы ведь не скажете моему отцу…
– Скажем, – сердито ответил Ривендж, – Поверь мне, твой папочка узнает абсолютно все.
Колени Лэша подкосились. И крутой парниша упал в обморок.
Марисса вошла в комнату собрания Совета принцепсов, не заботясь о том, что впервые все на нее смотрели.
Впрочем, они же никогда не видели ее в брюках и с волосами, стянутыми в хвост. Сюрприз!
Она заняла место, открыла свой новенький портфель и стала пролистывать анкеты для персонала ее резиденции. Хотя… на самом-то деле ничего не видела. Она чувствовала переутомление не только от работы и стресса, но и потому, что ей необходимо было подкрепиться. И как можно скорее.
О боже. Сама эта мысль наполняла ее печалью, и Марисса погрузилась в воспоминания о Буче. Когда она представила его, вернулось это настойчивое, туманное эхо в глубине подсознания. Словно маленький звенящий колокольчик, напоминающий ей…
На ее плечо легла чья-то рука. Она вздрогнула, когда рядом с ней сел Рив.
– Это всего лишь я.
Своими аметистовыми глазами он окинул ее лицо и волосы.
– Рад тебя видеть.
– А я – тебя.
Она слегка улыбнулась, затем отвернулась, думая о том, придется ли ей снова воспользоваться его веной. О… черт. Как ни крути, придется.
– Что-то случилось, талли? Все хорошо? – нежно спросил он. Вопрос прозвучал так непринужденно, что у нее появилось странное чувство – Ривендж каким-то образом понимал, насколько она расстроена, и знал причину. Он всегда слишком хорошо угадывал ее эмоции.
Марисса уже было открыла рот, но тут лиидир Совета постучал молотком по глянцевому столу.
– Я призываю собрание к порядку.
Голоса в библиотеке стихли, и Рив откинулся в кресле; на его суровом лице появилось скучающее выражение. Изящными сильными руками он окутал своей соболиной шубой колени, запахивая ее так, словно в комнате было тридцать градусов ниже нуля, а не приятные семьдесят [16] .
Марисса закрыла портфель и уселась поудобнее, поняв, что приняла ту же позу, что и Рив, только в мех не куталась. Боже праведный, подумала она. Как все изменилось. Когда-то она ужасно боялась всех этих аристократов. Была чертовски запугана. Теперь же, глядя на изысканные наряды вампирш и официальные – вампиров, она чувствовала… смертельную скуку. Сегодня глимерия и Совет принцепсов казались ей всего лишь устаревшим публичным кошмаром, впредь ничего не значащим в ее жизни. И слава богу.
16
По Фаренгейту. (Прим. ред.)
Лиидир улыбнулся и кивнул доггену, который тотчас шагнул вперед. В руках слуги находился лист пергамента, растянутый на дощечке из черного дерева. Длинные шелковые ленточки свисали с документа, их цвета обозначали каждую из шести семей-основателей. Цвет рода Мариссы – бледно-голубой.
Лиидир обвел взглядом сидящих за столом, его глаза испытующе остановились на Мариссе.
– Теперь, когда весь Совет в сборе, я хочу поставить на рассмотрение первый вопрос, а именно: представление прошения королю по поводу обязательного отстранения для всех незамужних женщин. Во-первых, следуя процедуре, мы оставим слово для неголосующих членов, присутствующих в этой комнате.