Разоблаченный любовник
Шрифт:
Он вышел из дома и пересек переднюю лужайку, некоторое время погулял по грязной весенней земле прежде, чем свернуть к зданию. Он остановился, подойдя к Эскалейду, потому что понял: он уже не один.
Из-за внедорожника вышла Марисса.
— Привет, Бутч.
Господи Иисусе, она была так красива. Особенно в такой близи от него.
— Привет, Марисса. — Он засунул руки в карманы кожаной куртки. И подумал, что сильно соскучился по ней. Хотел ее. Жаждал ее. И не только для секса.
— Бутч… Я…
Внезапно он напрягся, глаза сосредоточились
— Черт, — прошипел Бутч. В порыве он схватил Мариссу и стал оттеснять ее назад к дому.
— Что ты делаешь…
Увидев лессера, она перестала с ним бороться.
— Беги, — скомандовал он. — Беги и скажи Рейджу и Ви, чтобы тащили свои задницы сюда. И запри на замок ту гребаную дверь. — Он подтолкнул ее и повернулся, не дыша, пока не услышал тяжелый стук и затем опускающуюся задвижку.
И так, какая неожиданность. Старший Лессер возник на лужайке.
Черт, ему стало жаль, что у него не было зрителей. Поскольку прежде, чем он убьет парня, он действительно хотел разорвать его на кусочки в качестве расплаты. Око за око, так сказать.
Приблизившись, убийца показал свои руки, словно решил сдаться, но Бутч не купился на этот трюк. Или театр одного актера. Он позволил инстинктам прощупать местность, ожидая обнаружить целый легион убийц. Удивительно, не было ни одного.
Однако он почувствовал себя в большей безопасности, когда Ви и Рейдж материализовались позади него, их тела вытеснили холодный воздух.
— Я думаю, здесь только он, — пробормотал Бутч, его тело приготовилось к бою. — И я не должен говорить этого… но он — мой.
Когда убийца подошел ближе, Бутч приготовился к прыжку, но случилось нечто странное. Матерь Божья — будь он проклят, если действительно видел это. У лессера не может быть слез, стекающих вниз по лицу, не так ли?
Мучительным голосом он сказал:
— Ты, коп. Возьми меня… прикончи меня. Пожалуйста …
— Не верь ему, — сказал Рейдж.
Глаза лессера обратились к Брату и затем, вернулись к Бутчу.
— Я только хочу этого. Я пойман в ловушку… Пожалуйста, убей меня. Это, все же, должен быть ты. Не они.
— С гребаным удовольствием, — пробормотал Бутч.
Он сделал выпад к парню, ожидая, что удар вернется к нему в виде любого стиля борьбы, но ублюдок даже не пытался сопротивляться, только упал на спину как мешок с песком.
— Спасибо… спасибо… — странная благодарность лилась изо рта лессера бесконечным потоком, отмеченным мучительным облегчением.
Бутч чувствовал, как сильное желание вдохнуть убийцу овладело им. Держа Старшего Лессера за горло, он открыл рот. Бутч знал, что глаза глимеры наблюдают за ним Тюдоровского особняка. Черт, он начал тянуть, потому что мог думать лишь о Мариссе. Он не хотел, чтобы она видела то, что будет дальше.
Только вот… ничего не произошло. Не было никакого обмена. Появился лишь блок, препятствовавший изменению зла.
Глаза Старшего Лессера широко
— Это работало… с другими. Это работало! Я видел тебя…
Бутч продолжил вдыхать, пока не стало ясно, что по какой-то причине этот был тем единственным, которого он не мог истребить. Возможно, потому, что он Старший Лессер? Кого, к черту, это заботит.
— С другими… — лепетал лессер, — с другими это сработало…
— Очевидно, не с тобой. — Бутч потянулся к бедру и вынул из ножен кинжал. — Неплохого результата можно достичь иначе. — Он замахнулся, поднимая лезвие над головой.
Лессер закричал и начал молотить руками.
— Нет! Он замучит меня! Нееееет….
Крик прервался сразу же, как убийца издал отрывистый звук и зашипел.
Бутч вздохнул с облегчением, довольный тем, что сделал.
Волна зла мгновенно омыла его, полыхая единством ледяного холода и адского жара. Его дыхание перехватило, и мерзкий смех забулькал из ниоткуда, переплетаясь с ночью. В любом человеке подобный звук родил бы мысли о собственной смерти.
Омега.
Схватив крест под рубашкой, Бутч вскочил на ноги, как только искрящееся воплощение Зла появилось перед ним. Тело Бутча восстало, но он не отстранился. Смутно, он почувствовал, как Рейдж и Ви плотнее придвинулись к нему, прикрывая его, защищая его.
— Что, коп? — пробормотал Ви. — На что ты смотришь?
Черт, они не видят Омегу.
Прежде, чем Бутч смог объяснить, характерный, отзывающийся эхом голос Зла, сотканный из ветра, зазвучал в голове.
— Итак, ты — тот самый, не так ли? Мой… сын, так сказать.
— Никогда.
— Бутч? С кем ты говоришь? — спросил Ви.
— Разве я не произвел тебя тогда на свет? — Омега еще немного посмеялся. — Разве я не дал тебе тогда часть себя? Да, дал. И ты знаешь то, что они говорят обо мне, не так ли?
— Я не хочу знать.
— Ты должен знать. — Омега протянул призрачную руку, и хотя она не сократила расстояния между ними, Бутч чувствовал ее на своем лице. — Я всегда требую того, что является моим. Сын.
— Прости, но место моего отца уже занято.
Бутч вытащил крест и позволил ему свисать с цепи. Смутно, он подумал, что слышит проклятия Ви, будто Брат понял, что здесь происходит. Но внимание его было сосредоточено только на том, что находилось перед ним.
Омега смотрел на тяжелый кусочек золота. Затем его взгляд переключился на Рейджа, Ви и дом позади.
— Безделушки меня не впечатляют. Ни Братья. Ни самые крепкие замки и двери.
— Зато я впечатляю.
Голова Омеги повернулась.
Дева-Летописица материализовалась позади него, полностью раздетая и пылающая как сверхновая звезда.
Омега немедленно изменил форму, становясь черной дырой в реальной материи: не призрак, а дымчатая черная яма.
— О, черт, — рявкнул Ви, словно они с Рейджем теперь могли видеть происходящее.
Голос Омеги донесся из темных глубин.
— Сестра, как нынче поживаешь?