Разоблаченный любовник
Шрифт:
— Это так…
— Мягко и напряженно одновременно, да? — Он приблизил губы, накрывая сосок и кончик пальца, окутывая их мягким, ласкающим теплом. — Хорошо?
— Да… Дева славная в Забвении, да.
Рука опустилась на другую грудь и покрутила сосок, затем помассировала выпуклость ниже. Он был таким большим, возвышаясь над ней, больничный халат соскользнул с его широких плеч, массивные руки напряглись, удерживая его над ее телом. Когда он сменил сторону и приступил к другому соску, его темные волосы, мягкие и шелковистые,
Потерявшись в страсти и нарастающем возбуждении, Марисса не заметила, как юбки начали сдвигаться… пока не оказались вокруг ее бедер.
Когда она напряглась, Бутч спросил, оторвавшись от ее груди:
— Ты позволишь мне зайти чуть дальше? Если я поклянусь остановиться, когда ты захочешь?
— М-м… да.
Его ладонь скользнула по обнаженному колену, и она дернулась, но когда он вернулся к ее груди, Марисса забыла о страхе. Медленными, ленивыми кругами его рука поднималась все выше и выше, пока не скользнула ей между бедер.
Внезапно она почувствовала, как что-то выплеснулось из нее. Испуганно сжав бедра, она оттолкнула Бутча.
— Что такое, детка?
Сильно покраснев, она прошептала:
— Я чувствую… странное…
— Где? Здесь внизу? — Он погладил внутреннюю часть бедра.
Когда она кивнула, он улыбнулся лениво и сексуально.
— Серьезно? — Он поцеловал ее, медленно двигаясь. — Хочешь сказать, что это? — Когда она вспыхнула еще больше, его рука продолжила ласки. — Как именно странно?
— Я… — она не могла это вымолвить.
Его рот переместился, прижавшись к ее уху.
— Ты влажная? — Когда она кивнула, в его горле родился глубокий рык. — Влага — это хорошо… влага именно там, где я хочу, чтобы она была.
— Да? Почему?…
Плавным, быстрым движением он коснулся ее трусиков прямо между ногами, и они оба подпрыгнули от этого прикосновения.
— О…Боже, — простонал он, уронив голову на ее плечо. — Ты со мной прямо сейчас. Ты на самом деле со мной, здесь и сейчас.
Его эрекция пульсировала, пока он держал руку на теплой ткани трусиков Мариссы. Он знал, что если отодвинет трусики в сторону, то погрузится прямо в нектар, но не хотел так шокировать ее.
Касаясь пальцами, он тыльной стороной ладони потер вершину ее расщелины, ее наиболее чувствительную часть. Она затаила дыхание, бедра двинулись вперед, следуя его медленному ритму. Это буквально довело его до грани. Силясь сохранить контроль, Бутч передвинул бедра так, чтобы его возбуждение лежало под животом, удерживаемое матрасом.
— Бутч, мне нужно… что-то… я…
— Детка, ты когда-нибудь… — Черт, конечно, она никогда не ласкала себя. Она удивилась, просто потрогав сосок.
— Что?
— Ничего. — Передвинув руку, он погладил ее сквозь трусики, просто лаская пальцами. — Я позабочусь о тебе. Доверься мне, Марисса.
Он целовал ее, посасывая губы, доводя до безумия. А потом
— О… черт. — Выдохнул он, надеясь, что она слишком возбуждена, чтобы услышать проклятье.
Она попыталась отпрянуть.
— Что со мной не так?
— Тише, тише. — Бутч удержал Мариссу на месте, обернув свое бедро вокруг ее ног. И только потом забеспокоился, что может кончить… учитывая взрывную пульсацию, пробежавшую по его копью. — Детка, все в порядке. Ты просто…о, Боже, ты там голая. — Он двинул рукой и пальцы скользнули в складки… святые небеса, она была такой мягкой. Такой сладкой. Горячей.
Он затерялся во всей этой влажной плоти, но, сквозь туман в голове, заметил ее смятение.
— У тебя нет волос, — произнес он.
— Это плохо?
Он засмеялся.
— Великолепно. Это возбуждает меня.
Возбуждает? Скорее мучит. Все, чего он желал — это заползти к ней под юбку и ласкать ее, посасывать, поглощать, но это определенно будет чересчур.
Черт, считайте его неандертальцем, но мысль, что он единственный касался ее там, где сейчас находилась его рука, чертовски возбуждала.
— Как ощущения? — спросил он, немного приспособившись.
— Боже… Бутч. — Она неистово выгнулась на кровати, откинув голову назад, и изогнув шею изящной линией.
Его взгляд замкнулся на ее горле, и странный инстинкт осенил его: он хотел укусить ее. И рот открылся, словно приготовившись для укуса.
Выругавшись, он отбросил странный порыв.
— Бутч… я вся горю.
— Я знаю, детка. Я позабочусь об этом. — Захватив грудь ртом, он начал ласкать ее всерьез, подобрав ритм поглаживаний, стараясь остаться снаружи и не напугать ее.
Заведенный, он буквально сотрясался. Трение, ее аромат, прикосновения к ней, все это нарастало в нем, пока он не осознал, что двигается вслед за ней, вдавливая свои бедра в матрас, в темпе движений руки. Он опустил голову на ее грудь, потому что больше не мог ее держать. Он знал, что ему придется остановить этот массаж паха. Нужно уделить внимание Мариссе.
Он посмотрел на нее. Широко раскрытые глаза выражали испуг. Она была уже на грани и начала волноваться.
— Все в порядке, детка, это нормально. — Он не прекращал двигать рукой между ее ног.
— Что со мной происходит?
Коснувшись губами ее уха, он прошептал:
— Ты скоро кончишь. Просто дай себе почувствовать это. Я здесь, я с тобой. Держись за меня.
Ее руки вцепились в его предплечья, ногти впились до крови, и он улыбнулся, думая, что все это слишком идеально.
Ее бедра резко приподнялись.
— Бутч…
— Вот оно. Кончи для меня.
— Я не могу… не могу… — Она замотала головой туда-сюда, попав в ловушку между желаниями тела и тем, что не мог понять разум. Она упустит момент, если он срочно что-нибудь не предпримет.