Разобщённые
Шрифт:
31 • Мираколина
Уже несколько недель Мираколина проходит через муки и страдания «перепрограммирования» в застенке ДПР, но остаётся верна себе. Она упорно не желает воспринимать идеи, которые ей внушают. О да, она научилась правилам общежития в их замкнутом мирке бывших десятин и делает то, чего от неё ждут — лишь бы её оставили в покое. Новые постояльцы прибывают в замок, некоторые старые убывают — им выправили подложные документы и поместили на воспитание в семьи.Что делать с Мираколиной, пока неясно. Даже теперь, став чуть более сговорчивой, она представляет собой чересчур большой риск. К тому же они не догадываются, что затевает сама
А она считает, что ей по плечу любое рискованное предприятие. Будучи десятиной, девочка не росла каким-то оранжерейным растением, как другие десятины; и хотя ей не приходилось бороться за выживание на улице, она считает, что может справиться с любыми трудностями. Вырваться из цепких, хоть и спрятанных в бархатные перчатки рук Сопротивления будет трудно, но не невыполнимо.
Лев самолично предупредил её о том, что все попытки сбежать будут тщетны. Он пытался запугать её, сказав: «Да здесь повсюду снайперы с транк-винтовками!» Казалось бы, положение безнадёжно. Но Мираколина ловит любую, даже самую незначительную информацию в надежде извлечь из неё пользу. Так, например, из одной оговорки Лева она узнала, что ограда вокруг усадьбы не электрифицирована.
Мираколина исследует каждый закоулок, куда ей только удаётся пролезть. Особенное внимание она уделяет нежилым, почти или полностью разрушенным комнатам и коридорам. Большинство окон заколочены, а все двери, ведущие наружу заперты. Но чем более заброшенными выглядят те или иные помещения, тем больше шансов, что запоры окажутся податливее — ведь висячий замок надёжен только до той поры, пока надёжна древесина, к которой прикручена скоба. Как, например, вот на этой двери в сад, изъеденной термитами... Найдя такую отличную дверь, Мираколина прячет информацию глубоко в своей памяти — пригодится на будущее.
В обычные дни бывшие десятины едят с надколотых фарфоровых тарелок —остатков роскошного сервиза, которым некогда могла похвастать семья Кавено. Однако по воскресеньям им подают еду на серебряных подносах — как раз подходящего размера, чтобы их можно было спрятать под блузкой наподобие панциря. И снова Мираколина кладёт эту информацию на полочку в своей памяти.
Теперь остаётся только отвлечь внимание тюремщиков, и не только тех, что в замке, но и тех, что снаружи. К сожалению, тут она ничего не может поделать, приходится ждать, когда подвернётся подходящий случай. Например в виде торнадо, который ожидается в воскресенье вечером.
Ко времени ужина ветер разгулялся вовсю. Обеденный зал гудит от разговоров о надвигающейся буре. Некоторым детям страшно, другим любопытно. Лева, как и следовало ожидать, в зале нет. Наверно, его защитнички в преддверии непогоды перевезли свою драгоценность в другое, более безопасное место.
Когда ужин закончен, Мираколина подчищает свою тарелку и, поставив её и пару других на серебряный поднос, делает вид, что направляется в кухню.
— Тебе совсем необязательно этим заниматься, Мираколина, — говорит один из воспитателей.
— Ничего, с меня не убудет, — отзывается она с улыбкой, и воспитатель оставляет её в покое, обрадовавшись, что она, кажется, начала наконец привыкать к новой жизни.
Буря налетает со всей мощью обычных весенних бурь. Вслед за ней разверзаются хляби небесные, и на землю обрушивается потоп. Ливень хлещет сквозь дыры в крыше — в тех помещениях, до которых ещё не добрался ремонт. В бальной зале, где Мираколина впервые встретилась с Левом, по крайней мере на дюйм воды. Тазы и вёдра, подставленные под льющиеся с потолка струи в спальнях, нужно опорожнять каждые пять минут. Всё равно что пытаться вычерпать кружкой тонущий корабль. По Каналу погоды передаётся карта штата Мичиган, на которой грозным красным цветом отмечены те районы, в которых возможно возникновение торнадо.
— Не бойтесь, — успокаивает детей один из учителей, — здесь есть подвал, где можно укрыться от торнадо, если объявят тревогу.
Что и случается ровно в 20:43.
Персонал немедленно начинает собирать детей, что не так-то просто, учитывая, что над головами грохочет гром, а подопечные перевозбуждены. Под этот аккомпанемент Мираколина и скрывается, унося с собой несколько подносов. Она растворяется в полумраке бокового прохода, спеша к заветной, побитой термитами двери.
Оказавшись перед дверью, девочка засовывает подносы себе под футболку спереди и сзади. Они холодные и неудобные, но без них не обойтись. Два подноса поменьше девочка опускает в штаны — защитить ягодицы. Она ждёт, пока небо не разорвёт целая гроздь изломанных сверкающих молний, и когда через несколько секунд раздаётся удар грома, толкает дверь плечом. Створка подаётся при второй попытке, когда ещё не смолкшие раскаты заглушают грохот распахнувшейся двери.
Мираколина припускает по полузаросшей аллее, ведущей от порога в заброшенный сад. Она немедленно промокает насквозь; за стеной дождя ничего не видно. Девочка проносится через сад к травянистой полосе, отгораживающей сад от леса — здесь беглянку с лёгкостью заметит любой снайпер. А интересно, мелькает у неё мысль, можно ли разглядеть её в инфракрасные очки за завесой дождя? Тут ко всем заботам прибавляется новая тревога: металл — отличный проводник электричества; а ну как её броня притянет к себе молнию? Но Мираколине ничего не остаётся, как надеяться на то, что ей повезёт. Господь ведь недаром устроил для неё эту бурю, чтобы она смогла убежать и исполнить своё жизненное предназначение. А если уж её и вправду стукнет молнией, то это тоже будет знак свыше, разве нет? Поэтому Мираколина лишь возносит молчаливую молитву:
«Господи, если то, что я делаю, неправильно — останови меня, ниспошли мне молнию. Если же нет — сделай меня свободной».
32 • Лев
И Бог ниспосылает молнию. Но она не ударяет в Мираколину — она освещает её, так что все теперь могут увидеть беглянку. Или если не все, то хотя бы те, кто на неё в этот момент смотрит.
Почти все обитатели замка сидят внутри, не высовывая носа, или бегут в подвальное убежище, которое неизвестно — то ли защитит их от торнадо, то ли нет, — ведь всё в замке такое старое и ветхое. И только Лев, который всегда любил грозу и у которого в комнате имеется не забранное щитом окно, не торопится. Он задерживается, чтобы полюбоваться жестоким разгулом стихий. Порывы ветра сотрясают расшатанные рамы так, что те едва не вылетают. Яростно сверкает молния. Она светит достаточно долго, чтобы он мог заметить, как кто-то бежит через травяную полоску к лесу. Этих нескольких секунд Леву довольно, чтобы узнать бегущего, хоть он и не видит его лица.
33 • Мираколина
Она не слышит первого выстрела, лишь чувствует, как транк-дротик ударяется в серебряный поднос на спине; зазубренный конец дротика застревает в толстой ткани её спортивной куртки. Мираколина не знает, где сидит стрелок, знает только, что он где-то сзади. Она надеялась, что снайперы бросили свои посты и укрываются от непогоды, но, по-видимому, один (а может, и больше) остался: наверно, понимает, что буря вроде этой предоставляет отличную возможность для побега детям, которые ещё не «перепрограммировались».