Разорвать порочный круг
Шрифт:
Сразу после этих слов Волчицы в покоях повисло не требующее никаких пояснений молчание, а двое Болтонов встретились испепеляющими взглядами, только в одном из них явно угадывался укор и уверенность в своей правоте, а во втором — озлобленность и негодование, что заставило девушку сердиться еще сильнее. Санса не могла понять, как можно было так себя вести, что сейчас складывалось ощущение, что в виноватых здесь находилась именно она, а не изменяющий ей Болтон. Или, по его мнению, виновата в этой ситуации была она? Любопытно, её основной провинностью было то, что понесла или что понесла не вовремя? Что из двух? И если Рамси так нужен был потомок, то чего же он не мог полгодика потерпеть и не вынуждать своим отвратительным поведением волноваться беременную жену? Если Болтонский бастард не в силах
— Как я и думала. Гордишься собой, да? — она укоризненно, но одновременно с тем с молчаливой просьбой в глазах посмотрела на мужа и с осторожностью продолжила говорить, будто спрашивая: — Хочешь и при наследнике остаться, и при красивых девушках в твоей постели? Так не бывает, Рамси, — несмотря на нарастающую в ней злость, Санса, пытаясь сохранить опечаленный вид и спокойный тон, сказала: — Или ты решил пойти по стопам своего отца? — она выдержала паузу. — Он плохо кончил. Ты и сам знаешь, кто его отравил. Печальный конец. Неужели ты хочешь повторить его путь?
В следующую секунду Хранительница Севера стала свидетельницей того, как с лица бастарда соскользнула маска сдержанности и равнодушия, и тот, явно борясь с подступающим гневом, опустил вниз голову, отворачивая лицо от Волчицы и пробуя вернуть себе самоконтроль.
— Появления бастардов я не допущу, — наконец спокойно выговорил Болтон, пододвинулся к столу и, облокотившись на него, сложил руки в замок.
Санса же, с интересом и волнением наблюдавшая за тем, как муж стойко терпел ее отчитывания и утихомиривал свой пыл, почувствовала себя увереннее, увидев, что он все-таки может держать себя под контролем и наносить ей вред вряд ли станет. И она, решив попробовать загнать бастарда еще больше в угол, продолжила говорить:
— Ты не можешь быть до конца в этом уверенным, — они обменялись взорами, и Волчица продолжила, решив поддать немного жару и расшевелить Болтона: — Хотя, конечно, обзавестись бастардом от служанки станет ощутимым ростом для бастарда, рожденного от обычной простолюдинки и выходца из дома, не славящегося высокими моральными принципами.
Продолжающий все больше приходить в ярость Рамси поджал губы и обратил взор к своим рукам, которые сжимал в замке с такой силой, что у него даже побелели костяшки пальцев. Постепенно справляясь с накрывшей его волной гнева, бастард начал говорить, сначала все так же продолжая смотреть на стол, а затем все-таки переводя свой взгляд к Сансе:
— Я всегда уверяюсь в том, чтобы этого не случилось, а сейчас такого и подавно произойти не может. Поэтому не вижу повода для беспокойства, — закончил он, вскидывая бесстрастный взор к лицу жены и пристально глядя на нее.
Немного опешившая и выбитая из колеи небывалым заявлением мужа Хранительница Севера потеряла на некоторое время дар речи и просто стояла перед бастардом, не зная, как даже реагировать на его слова. Она чувствовала, как начинает закипать внутри от злости, а наполняющий ее тело гнев так и рвется наружу, предлагая перестать церемониться с Болтоном и перейти на более жесткий тон, раз бастард отказывался воспринимать ее попытки поговорить с ним по-хорошему. Поэтому Санса, дав себе волю и устремив испепеляющий взор голубых глаз на мужа, прошипела сквозь зубы, сама удивляясь тому, как чуждо сейчас звучал ее голос:
— И как же? Прибегнешь к своему излюбленному методу: беременная женщина — мертвая женщина? Да, Рамси?
И как только девушка сказала это, то обратила внимание на вздернувшего вверх подбородок бастарда, чей внезапно ставший отстраненным, рассредоточенным взгляд устремился выше ее головы, а голубые глаза внезапно помутнели, будто затянулись поволокой. При виде такой резкой перемены в муже Волчица моментально ощутила беспокойство и некий страх, она словно почувствовала, как внутри Рамси
— Все ради семьи, дорогая жена.
Слетевшие с губ бастарда слова привели в замешательство Хранительницу Севера, ошеломили ее и возмутили тоном и видом, с которым были произнесены. Девушка молчала, не зная, стоило ли остановиться сейчас или попробовать зайти чуть дальше, отбросить в сторону любезности, уколоть бастарда чуть-чуть сильнее, дать еще один подзатыльник, а затем удалиться к себе в покои, покинув мужа наедине со своими мыслями. Она испытывала страх перед тем, что может зайти слишком далеко и терпению Болтона наступит конец, и тот выместит свою накопившуюся ярость на ней. Однако сдаться сейчас означало бы признать свой проигрыш и слабость, а это бы только укрепило в бастарде осознание, что ему достаточно погрозить жене, и она сразу же отступится, шагнет в страхе назад и прекратит с ним пререкаться. Поэтому взволнованно облизнувшая губы леди Санса пристально посмотрела на мужа и, немного смягчая тон и говоря в этот раз чуть тише, решилась произнести:
— И беременную Уолду Фрей с Русе Болтоном ты ради семьи убил? — в глазах бастарда появилась тень осознанности, а взгляд сосредоточился на говорящей жене. — Вопрос: ради какой семьи? Мне кажется, ты очень далек от этого понятия, — увидев, что бьет прямо в цель, а Болтон пока держит себя в руках и опасности для нее не представляет, Санса, решив дать волю своим эмоциям, холодно добавила, не сводя внимательного взора с лица мужа: — Хотя чего ожидать от отпрыска шлюхи и предателя Севера.
Когда же в воздухе растворилось последнее слово, на лице Болтона мгновенно отразилась нескрываемая ярость, заиграли желваки, а в голубых глазах заплясали неудержимые бесы, и ощутившая страх Волчица замерла на месте словно влитая, не в силах сдвинуться с места и просто наблюдая за реакцией мужа. Бастард же, сперва с силой стиснув зубы, а затем сделав глубокий вздох, угрожающе произнес:
— Моя мать не была шлюхой, а мой отец не был предателем Севера, — его глаза вдруг вновь помутнели, потеряли все человеческое. — И если тебе не отказало чувство самосохранения, то ты сейчас, дорогая жена, закроешь свой рот и молча пойдешь в свои покои.
И Хранительница Севера, в мгновение ока осознавшая опасность ситуации и сообразившая, что вот теперь предел болтоновского терпения был достигнут и находиться рядом с бастардом далее было небезопасно, ничего не говоря, развернулась на месте и как можно спокойнее пошла к выходу из покоев, ощущая спиной пристальный взгляд Болтона на себе. По-видимому, она задела бастарда за живое, и хотя разговор пошел не так, как Санса того представляла, и реакция бастарда оказалась не той, на которую рассчитывала она, но в ней пока не умерла надежда на то, что Рамси все-таки прислушается к ее словам.
За спиной застывшей перед зеркалом леди Сансы послышался тихий скрип открывающейся двери, и она, уже заранее предполагая, кто бы мог пожаловать к ней в покои, искоса глянула в сторону входящего и, вновь обратив внимание к своему отражению, продолжила заплетать волосы, что никак не желали укладываться так, как хотелось того ей. Когда же вступивший в спальню лорд Болтон обнаружил, что его готовящаяся к ужину жена в данный момент времени была занята и сосредоточенно боролась с постоянно выпадавшей из прически огненно-рыжей прядью, то неторопливо прошел в центр покоев и остановился возле столика, на котором были выложены не понадобившиеся или не подошедшие Хранительнице Севера заколки. Дожидаясь, когда же Волчица отвлечется от своего занятия, и со скучающим видом обегая взглядом ее вещи, бастард взял в руки привлекший его внимание гребень с изображенным на нем силуэтом бегущего волка и начал крутить его в руках, рассматривая со всех сторон. А в это время разозленная непослушным локоном девушка, надумавшая начать все заново, распустила свои длинные волосы, положила на тумбочку заколку и, решив сперва узнать, чего же хочел от нее Болтон, повернулась к нему вполоборота и произнесла: