Разорвать порочный круг

АNЕlover

Дочь Старка ухватилась за одну мысль. В ее голове начал созревать план, который несомненно еще не имел четких очертаний, но зерно — его суть — уже плотно укоренилось в мыслях Сансы. Она внимательно посмотрела на Болтона, отпила из своего кубка воды, чтобы смочить горло, и приняла окончательное решение. Встретившись с мужем взглядом, она спросила:

— Ты зайдешь ко мне вечером?

Рамси хищно улыбнулся и кивнул головой, а постаравшаяся никак не отреагировать на это Старк слегка улыбнулась и, опустив свой кубок, отодвинула стул от стола. Она не спеша вставала из-за стола

и, произнеся “Тогда до вечера, милорд” покинула зал, сразу же отправившись на поиски служанки. Волчицу посетила безумная идея, для осуществления которой ей кое-что понадобится.

Санса, накинувшая на себя легкое запахивающееся платье, сидела на кровати, покрытой мехами животных, что прекрасно согревали даже в самые сильные морозы, и опиралась спиной на деревянное изголовье. Свечи, что были уставлены на всех свободных поверхностях, были зажжены, и их тусклый свет и отбрасываемые тени навевали сонливость.

Хранительница Севера водила ладонью по мягкому пушистому меху и дожидалась прихода Рамси, изо всех сил борясь с накрывающим ее сном. Моменты, когда ее глаза были закрыты, становились все дольше, а сознание ускользало от яви все дальше.

В тот миг, когда Санса чуть было окончательно не провалилась в объятия сна, тяжелая дверь, ведущая в покои, заскрипела и открылась, пропуская внутрь Болтона. Он устремил свой взгляд на Сансу и с жадностью в голубых глазах принялся ее рассматривать. Губы бастарда растянулись в довольной улыбке.

— Этот вечер становится все лучше, — с задором в голосе сказал Болтон и направился к девушке, на ходу расстегивая кожаную жилетку.

Санса стряхнула с себя сон, передвинулась ближе к краю кровати и села полубоком, подтянув под себя согнутые в коленях ноги. Ее платье немного распахнулось, обнажив взгляду живот и девичью грудь.

С появлением в покоях Рамси изначальная решительность Волчицы поубавилась, уступив место робости и неуверенности в своих действиях, однако дороги назад уже не было. Хоть и не без оговорок, но Санса была готова к сегодняшней ночи и не намеревалась отступать от задуманного, ибо если она не сможет пересилить себя сейчас, то как собирается выживать здесь дальше? Сегодня ей придется все же пойти на небольшую жертву со своей стороны, но, тем не менее, бремя в этот раз ляжет не только на ее плечи…

Поэтому, когда Рамси подошел к их ложу, дочь Старка немедленно встала на колени и, закинув руки ему на плечи, потянулась за поцелуем. Бастард целовал ее напористо и властно, прикусывая за губу, а она хоть и поддавалась ему, но иногда осмеливалась укусить в ответ.

Со временем Болтон смягчил поцелуй, и тот стал более нежным и поверхностным, а почувствовавшая больше свободы Старк опустила свои руки с плеч бастарда на грудь к расстегнутой безрукавке и, запустив их под нее, развела к ключицам, пытаясь скинуть с мужа ненужную одежду.

Рамси разорвал поцелуй и, поведя плечами, избавился от мешающей жилетки, затем стянул через голову стеганую фуфайку и принялся за штаны. В это время Хранительница Севера окончательно скинула с себя платье и растянулась на боку в центре постели. Она положила одну руку себе на бедро, а второй подперла голову; ее распущенные огненно-рыжие волосы были закинуты на плечо и контрастировали с бледной кожей, подчеркивая белизну. Скрывая за вызывающей позой свое волнение, она внимательно рассматривала раздевающегося бастарда и, подмечая про себя, что он был хорош собой, убеждала себя расслабиться и успокоиться.

Расправившись с одеждой, Болтон с похотью в глазах посмотрел на Сансу и, взобравшись на кровать и пододвинувшись к ней, уложил ее на спину и принялся осыпать шею и плечи мокрыми поцелуями. Его руки накрыли грудь Старк и сильно сжали, вырывая у той болезненный стон. После очередного сильного укуса в плечо она ухватилась за плечи бастарда, пытаясь обрести хотя бы некоторый контроль над ним.

Ей всегда требовалось время, чтобы подстроиться под Болтона и отвлечься от приносимой им боли. Когда же Сансе удавалось расслабиться и возбудиться, неприятные ощущения уходили на задний план, боль переставала доставлять неудобства и даже обостряла ощущения, распаливая желание все больше.

Рамси был нетерпелив и напорист, однако, думала про себя Волчица, это продлится еще недолго, ведь сегодня у нее были другие планы на вечер. От этих мыслей она улыбнулась и осознала, что возбуждалась от предвкушения.

Бастард просунул руку между ее ног и запустил пальцы во влажное лоно. Он оперся на локоть и с похотливым блеском в серых глазах наблюдал за тем, как Санса двигала бедрами навстречу его руке и выгибалась в спине, невольно выставляя напоказ свою полную округлую грудь; с ее полуоткрытых губ срывались стоны, а глаза были прикрыты от удовольствия.

Волчица была возбуждена и уже не могла игнорировать тянущее ощущение в пахе. Одних поглаживаний пальцами ей стало не хватать и, действуя по наитию и утрачивая робость, она потянулась к достоинству мужа, обхватила его ладонью и стала поглаживать, намекая на большее. Рамси застонал и, получая удовольствие от ласк дочери Старка, прильнул к ее губам в глубоком грубом поцелуе. Она отвечала пылко и смело, поигрывая с его языком и запустив руку ему в волосы.

Разорвав поцелуй, Болтон лег на нее сверху и, проведя руками по внутренней стороне бедер, резко раздвинул ее ноги и прижался к ней тазом, пока лишь скользя возле входа.

— Нет, — произнесла Санса, и уперлась рукой ему в грудь, слегка отталкивая от себя. Видя недопонимание и негодование, что отразились в глазах Рамси, она добавила: — Давай сделаем это сегодня по-другому.

Болтон пристально посмотрел на жену и сперва никак не отреагировал на ее просьбу, однако затем все-таки уступил. Он медленно скатился с нее на бок и, оперевшись на локоть, выжидающе посмотрел на нее.

— И что дальше?

Волчица, ничего не ответив, перевернулась на живот и потянулась рукой к прикроватной тумбочке, а затем откатилась обратно к Болтону, развернулась полубоком и, нажав свободной рукой ему на грудь, заставила опрокинуться на спину. Она перекинула ногу через бедра мужа и, сев на него сверху, показала, что держала в руках веревку. Пристально посмотрев ему в глаза, Хранительница Севера спросила: