Разорвать порочный круг
Шрифт:
— Передай мне яблоко, — задумчиво, даже немного отстранено, произнес он, с отсутствующим взглядом смотря на красно-желтые и зеленые яблоки во фруктовой тарелке, что стояла по правую руку от Сансы.
В этот раз, несмотря на обилие заготовленного на зиму зерна, овощей и солений, которых с легкостью хватит на полгода, явно ощущалась нехватка фруктов и ягод, вызванная многими причинами. Так, теплицы Винтерфелла более года простояли в негодном состоянии и до сих пор восстанавливались, не предоставляя возможности что-либо в них выращивать. Кроме того, из-за начавшихся войн значительная часть внимания уделялась
Вырванная просьбой мужа из своих размышлений, Санса окинула его оценивающим взглядом, затем перевела взор своих серо-голубых глаз на яблоки и, не торопясь, взяла из тарелки одно желтое. Она задержала на какое-то время свой взгляд на нем, а потом грубо и с силой запустила по столу к Рамси. Яблоко, неровной формы и с торчащим хвостиком, от удара о стол слегка подскочило вверх и резко изменило траекторию движения, смещаясь по дуге влево. Вовремя спохватившийся Болтон рванулся за ним через стол, вытягивая при этом руку вперед, и в последний момент успел отловить уже соскакивающий с края фрукт.
Бастард, возвращаясь на место с яблоком в руке, ни на миг не спустил негодующего и укоризненного взгляда своих голубых глаз с жены. Санса же стойко выдержала его взор, и Рамси шумно вздохнул, возводя глаза к потолку, облокотился на стол и, взяв в руку нож, начал не спеша срезать кожицу с переданного яблока.
Порядком уставшая за день и раздраженная поведением мужа Санса решила поторопить его и как можно скорее разобраться с тем, что же он хочет ей сказать и во что хочет сыграть. Она, теряя терпение, произнесла:
— О чем ты хотел со мной поговорить?
Рамси оторвал взгляд от яблока, мимолетно посмотрел на жену и вновь обратил свое внимание к желтому фрукту у него в руках. Пауза затягивалась, и Хранительница Севера уж было подумала, что бастард не собирается ей отвечать, как вдруг он неторопливо заговорил.
— Почему ты вчера так себя вела? — с равнодушием, спокойно и думая над тем, что говорил, спросил Болтон.
Санса изумленно и в тот же час возмущенно, со злобой, направленной в сторону мужа, и полыхающим огнем ненависти в глазах сказала:
— Ты унизил меня. Унизил перед другими мужчинами.
Болтон внимательно, даже задумчиво взглянул на рассерженную его вопросом жену. Затем начал не спеша говорить, придерживаясь тихого спокойного тона:
— Я не унижал тебя. Ты сама это сделала, — переставший чистить яблоко Рамси смотрел на Сансу без улыбки на лице и без тени угрозы в глазах и продолжал говорить: — Моя жена, ты ведь, наверное, предполагала, что если сделаешь все верно, то у меня не будет причин тебя наказывать. Я прав? — он остановился, ожидая от Старк подтверждения справедливости своих слов, и, получив от нее кивок головой, продолжил: — Ты ведь знала, что мы играли, и знала правила этой игры. Ты только не знала, что же я попрошу тебя сделать.
Санса молчала и настороженно смотрела на мужа, пытаясь сообразить, к чему он вел. Болтон же, неосознанно описывая зажатым в руке ножом круги в воздухе, продолжил:
— А когда я говорил тебе, что делать дальше, ты должна была просто выполнить мою просьбу, — тут Рамси издал смешок и с неверием в глазах произнес: — И в этот момент ты сама решала усложнить себе жизнь и, вместо того, чтобы обойти гору, начинала упорно на нее карабкаться.
Вконец запутавшаяся Хранительница Севера, сведя брови, нахмурилась и с непониманием в голубых глазах глядела на внезапно развеселившегося Болтона.
— Честное слово, я не помню, чтобы запрещал тебе поднимать голову или просил плакать, — в этот раз с издевкой в голосе произнес бастард. Он округлил глаза и, бросив нож с яблоком на стол, всплеснул руками, показывая, будто не мог даже вообразить, как ей пришло такое в голову. А затем, потешаясь над дочерью Старка, с напыщенным восхищением, за которым был незаметно припрятан гнев, сказал: — Однако, признаю, ты прекрасно состроила из себя мученицу.
Почувствовавшая при этих словах стыд, непонимание, злость и негодование Санса не удержалась и, стараясь защититься от ранящих слов мужа и слегка качая в растерянности головой, с вопросом в глазах произнесла:
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Болтон пристально посмотрел на нее, в одно мгновение скидывая с себя веселье, после чего опустил свой взор, отрешенно глядя в никуда. Затем вскинул ярко-голубые глаза на Сансу, однако долго на ней взглядом не задержался, и, переведя внимание на яблоко, взял его в руку и приставил нож, собираясь все-таки дочистить фрукт. Возвращаясь к разговору, он обратился к Волчице.
— Я говорю о том, что тебе стоит перестать сопротивляться и принять происходящее. Сделаешь это — почувствуешь себя лучше, сумеешь обрести контроль над собой.
Поставив на стол локоть, Болтон поднял руку с уже практически очищенным яблоком в ней, указал на него ножом, что держал во второй руке, и продолжил говорить:
— Это яблоко… Как ты передала мне его? Когда оно катилось по столу, ты смотрела на него с таким выражением, будто бы изо всех сил желала, чтоб оно оказалось отравленным. Однако если бы ты, моя жена, прекратила сопротивляться, — тут Рамси сделал короткую паузу, — то увидела бы, что я всего лишь попросил тебя передать мне чертово яблоко, до которого не мог дотянуться сам, а вот ты как раз сидела возле фруктовой тарелки, — сказал Болтон и внезапно со стуком опустил поднятую с ножом руку и, удерживая его острием вверх, направил в сторону дернувшейся и перепугавшейся неожиданного громкого звука Сансы. — Неужели было сложно передать мне его в из рук в руки? Я ведь это запомню, запомню, что ты передала мне яблоко, но как отвратительно сделала это.
Рамси замолк, мысленно строя продолжение разговора, а Санса с любопытством и пристальным вниманием смотрела на него, ожидая, что же он скажет дальше. Собравшись с мыслями, бастард продолжил:
— Я бы в любом случае получил яблоко, однако теперь у меня остался… останется неприятный осадок, — Рамси неискренне улыбнулся и, с леденящим холодом в глазах глядя на Сансу, продолжил: — Ты не расположена ко мне и, предоставься возможность, непременно сбежишь от меня. И как нам после этого быть?