Разорвать порочный круг
Шрифт:
От таких рассуждений Санса раскрепостилась, стала держать себя более уверенно и не пугалась показать своего удовольствия. Она, упиваясь своим временным контролем над Рамси и не убирая руки с его головы, показывала и давала понять, где желала, чтобы он дотрагивался до ее лона. Бастард, в свою очередь, беспрекословно выполнял ее прихоти и, проявляя инициативу, в ответ на ее молчаливые, однако от этого не менее красноречивые просьбы, пробовал ублажить ее разными способами. Он чутко отслеживал реакцию жены на каждое свое действие и, желая угодить ей, сосредотачивался на наиболее приятных для нее ласках и чувствительных местах.
Млея от оказываемого ей мужем внимания, Санса не забывала про Вонючку и время от времени поглядывала на него, с интересом следила за выражением его лица, а Теон, который, увлекся наблюдением за парой на постели, не подмечал взглядов Волчицы на себе. Девушке
Это стало последней каплей, положившей начало яркой вспышке разнесшегося по телу Сансы удовольствия. Волчица, мгновенно накрытая с головой ощущением наивысшего наслаждения, распространяющимся сразу из двух точек, изогнулась в немом крике, судорожно свела колени поднятых на плечи Болтона ног, с силой вцепилась руками в мех, откинула голову назад, закатывая глаза, и, почувствовав, что даже слабые касания языка мужа до ее такого сейчас чувствительного лона начинают становиться для нее болезненными, нажала ногами ему на плечи, настойчиво отпихивая от себя. Она продолжала все еще содрогаться от дрожи и, оттолкнув бастарда от своего паха, свела вместе ноги и задвигала бедрами, сжимая внутри свое лоно и продлевая этим мгновения блаженства.
Когда же удовольствие начало спадать и Санса перестала метаться по постели, однако все еще продолжала лежать с закрытыми глазами и шумно дышать, ее окликнул Болтон и произнес повелительным тоном:
— Встань на четвереньки.
Хранительница Севера, пребывая в истоме, нехотя открыла глаза и, глянув на мужа затуманенным взором, медленно перевернулась на живот и начала приподниматься на руках, однако была поправлена бастардом:
— Лицом к Вонючке.
Санса прикрыла глаза, опустила голову вниз и, глубоко вздохнув и приведя мысли в порядок, повернулась к Грейджою, что кидал на нее встревоженные взгляды. Девушка предпочла не смотреть на стоящего напротив нее и взирающего на нее сверху-вниз Теона и отвернула голову в сторону. Болтон же встал сзади дочери Старка и, прижавшись пахом к бедрам, огладил ее ягодицы, а затем потянулся рукой к ее волосам и, собрав их в кулак и крепко сжав, заставил жену поднять голову и посмотреть на Железнорожденного:
— Смотри на него.
Волчица возвела ярко-голубые глаза вверх и встретилась взглядом с Вонючкой. Лицо мужчины выражало обеспокоенность и некую неуверенность. Теон по возможности старался не смотреть на девушку перед ним, что застыла в порочащей ее позе буквально в нескольких футах от него и стояла с головой на уровне его паха. Взволнованная произошедшими в Вонючке изменениями Санса нервно сглотнула, и в следующее мгновение зажмурила глаза и громко охнула от боли, безрезультатно пытаясь отползти вперед: глубоко вогнавший в лоно жены одним резким и грубым движением свое мужское достоинство Болтон, удерживая дочь Старка за волосы и бедро, не позволял ей сдвинуться с места. Рамси повторил движение, однако уже с большим размахом бедер, и Хранительница Севера вновь издала болезненный вздох и скривила лицо, не выдержав неприятных ощущений. Она с трудом приоткрыла начинающие слезиться глаза, и вдруг ей показалось, что на нее вылили ушат с водой: во взоре Железнорожденного не было видно уже той похоти, и он с сожалением и молчаливыми извинениями смотрел на нее своими серо-зелеными глазами.
На Волчицу нашло ужасное осознание того, что Вонючка снова видел в ней Сансу, а не ту девушку, что пару минут назад заставляла его дрожать от возбуждения. Сейчас Теон глядел на нее так же, как и в ту ночь, когда она потеряла девственность — с жалостью и печалью. И Санса, пребывая не в силах вынести этот взгляд, зажмурила глаза, стараясь ни в коем случае не заплакать. Плакать ей было не позволительно — проблему слезами не решить. Нужно было попытаться сосредоточиться и придумать, что же делать.
Чутье подсказывало Хранительнице Севера, что необходимо было добиться того, чтобы в голове Теона соединились два образа: увиденный им ранее сегодня и образ подруги детства, нежной и наивной девочки, что так дорога его сердцу. Однако этого не достичь в складывающейся ситуации. Сансе надо было сперва сконцентрироваться на грубо вбивающемся в нее Рамси. Ей требовалось избавиться от излишней боли, приносимой мужем, и в то же время удовлетворить его потребность — он явно был перевозбужден и из-за этого налегал на жестокость. Одно было ясно как день: бездействовать и уповать на лучшее, надеяться, что Болтон вдруг успокоиться, было нельзя. Приобретенный к этому часу Сансой опыт в плотских утехах подсказывал, что лучшая помощь себе это содействие мужу.
Поэтому, не теряя времени почем зря, Волчица собрала волю в кулак и, сжав зубы и приготовившись к последующей боле, при новом толчке бастарда подалась телом ему навстречу, прижалась к его паху и задвигала бедрами, стараясь показать свою покорность и желание. Ощущая, что хватка Болтона на ее огненно-рыжих волосах ослабла, Санса аккуратно, будто предлагая, начала приподниматься с локтей на руки и одновременно с тем постепенно отклоняться назад, все так же прижимаясь бедрами к мужу. Рамси маневр жены понравился, и он, вновь сжав пальцы в волосах поднявшейся с четверенек дочери Старка, подтащил ее за волосы к себе, закинул ее голову к себе на плечо и с силой укусил за шею, одномоментно с тем пихнувшись в лоно жены. Хранительница Севера с шипением застонала, однако, успев воспользоваться предоставленной возможностью и продолжая стоять на коленках, раздвинула шире ноги и как бы присела на бедра мужа, полностью перенеся свой вес на них, а за счет своей запрокинутой на плечо мужа головы отклонилась назад, чтобы даже при сильном размашистом толчке он не смог опрокинуть ее вперед, обратно на четвереньки. Вот так-то лучше. Теперь Рамси сможет брать ее так, как того пожелает, только вот размашистых, болезненных для девушки, движений бедрами более сделать не сумеет.
Новая поза сотворила чудеса, и совсем скоро на смену былой боли пришло удовольствие. Санса расслабилась и, почувствовав себя значительно увереннее и вернув себе контроль над ситуацией, стала слегка двигать бедрами навстречу Рамси, а потом отважилась открыть глаза и взглянула на Вонючку.
Бедолага смотрел на нее с немым вопросом и со смешанными эмоциями на лице. Среди них можно было заметить и непонимание, и обиду, и осуждение с отблесками зависти.
«Он не в праве меня осуждать, — думала про себя дочь Старка, — а обида… на что ему обижаться? И кому он завидует? Болтону, который может брать меня где и когда ему заблагорассудится? Или мне, за то, что я, в отличие от него получаю от Рамси не только боль?»
Неожиданно для себя Санса обнаружила, что рассердилась на Грейджоя. Она, встретившись с Железнорожденным взглядом, окончательно решила, что хочет его проучить за столь низменные чувства. Если он так завидует ее положению и чувствует обиду на то, что не может возлечь с ней вместо Болтона, то она ударит его в ответ по тем же местам.
С этой мыслью Волчица прикрыла глаза, временно выкидывая Теона из головы, и сосредоточила все свое внимание на муже, собираясь показать наблюдавшему за нею мужчине, что желает удовлетворить Болтона и получает от этого удовольствие. Однако в достаточно скором времени первоначальное желание показать Грейджою превратилось непосредственно в желание удовлетворить Рамси. Он уже доставил ей удовольствие, при том не совсем обычным способом, поэтому меньшее, что могла сделать Санса — это отблагодарить мужа, ублажив его, как можно лучше. Хочет кусаться? Пускай кусается, она потерпит. Хочет взять ее жестко? Пускай, ему ведь пришлось долго ждать своего череда в заведенном состоянии, и его теперешнее поведение было вполне ожидаемым. И, жаждя не только позволить бастарду делать все, что душе угодно, но и принести ему дополнительное наслаждение, усилить получаемое удовольствие, Санса стала подмахивать ему бедрами, сжиматься лоном вокруг его мужского достоинства, а, заведя руку за голову и запустив пальцы в волосы мужа, начала то перебирать их, то притягивать за них Рамси к своей шее и плечам, подначивая укусить. Вместе с тем Волчице было хорошо и самой. Даже доставляемая Болтоном боль не вызывала у нее неудобства, и, воспринимаясь лишь как знак того, что ей удается удовлетворить его, и от этого девушка запалялась только больше. Санса, не стыдясь, постанывала, выгиналась дугой.