Разожги мой огонь
Шрифт:
— Уяснила. Что нас теперь в этой горе трое проклятых.
Хмыкнул только, перед тем как выйти. Ушел — и сразу холодно стало. Ударила кулаком по столешнице и тут же от боли поморщилась.
— Чтоб тебя… — не придумав проклятия достойного хозяина вулкана, в сердцах принялась по кухоньке сновать.
Полетели тарелки. Когда блюдо в одну сторону по полу запрыгало, а ватрушки в другую, замерла, давая себе время успокоиться.
Обхватив себя руками, невидяще смотрела на дверь, за которой хозяин вулкана скрылся.
— Все равно найду, как от метки избавиться. Обязательно найду. Не останусь
Глава 14
— Арвир, друже! Негоже на проводах сидеть с кислой рожей! — Лесоруб Илмар захохотал, доверху наполненную медовухой кружку вскинул. Его радостным гоготом поддержали.
Ювелир кисло улыбнулся и поднес к губам кружку, глотнул, но мед горьким показался. Трактир был переполнен — Арвира любили и уважали многие. Не позвал он только Ермея, который свидетелем позора в конюшне стал. Была б воля Арвира и вовсе от Ермея избавился. Да тот и сам, будто почуяв что, решил за море за самоцветами отправиться. Вернется через год, там уж и не вспомнит случившегося и никому не расскажет. Но Арвир не забудет. Нет. Покуда будет жив, будет и помнить.
Каждый раз, как о позоре своем вспоминал, в груди холод разливался, а кулаки сами до хруста сжимались. Появись сейчас перед ним обидчик — задушил бы не задумываясь.
Это что же получается, дурили их жрецы все время? Хозяин вулкана спокойно себе среди простого люда разгуливает, а они ни сном ни духом?
Говаривали, что хозяин вулкана дымом может оборачиваться, а еще что тело у него огненное. Но Арвир-то видел, что, окромя глаз, в которых пламя полыхает, выглядит он как обычный человек. И хоть эти самые глаза на него жути и нагнали, все ж, выходит, и слабое место у хозяина вулкана есть, как у всех людей. Пусть и не человек он, но выглядит, как они. Получается, и одолеть его можно.
Вспомнил, как на дне глаз хозяина вулкана алая тьма плескалась. Словно сама Старуха-Смерть оттуда на Арвира глянула и костлявым пальцем поманила. Оттого и смалодушничал. Постучал три раза костяшками пальцев по деревянному столу, прогоняя видение.
Никого он не боялся. Никогда. Где драка какая или состязание — там Арвир завсегда первый был. С ним иной раз и не отваживался никто связываться, потому что знали — победителем не выйдешь. Разве чужак какой заезжий на Ночи Костров сдуру сунется с ним на руках побороться, но урок быстро выучит и надолго запомнит.
— Да выпей ты с нами, Арвир! — Плотник Трил ювелира по спине хлопнул, выдернул из невеселых дум. — Чего загрустил перед свадьбой? Иль жениться передумал?
— Не передумал, — буркнул Арвир. Сделал глоток медовухи и даже вкуса не почувствовал. Ничего не чувствовал с того самого дня, как унизил его хозяин вулкана. Его, кого за силу и боялись, и уважали. И купцы, и первые силачи восьми селений.
— А чего ж тогда? — не отставал Трил.
— Отвяжись, — дернул плечом ювелир. Не хотел он и вовсе на проводы эти идти, да раз уж давно задумал — пришлось.
— Да вы посмотрите-ка на него, — протянул плотник, — свадьба на носу, а он кислый, будто прошлогодней клюквы наелся! Иль невесты забоялся?
— Повтори, — прищурившись, процедил Арвир. Медленно поднялся со скамьи, сжимая
— Ты девки не бойся, она-то тебя всяко больше боится! Сейчас мы тебе расскажем, как там и чего, чтоб в брачную ночь не опозорился, — продолжал скалиться Трил, сам женившийся прошлым летом.
Арвир в один миг оказался около плотника, смял на его груди рубаху. Точно так же, как хозяин вулкана ему самому.
— Ты что ерунду мелешь?! По-твоему, я какой-то девки могу забояться?
— Чего… Ты чего, Арвир? — плотник неловко улыбнулся.
— Повтори, сказал! — рявкнул ювелир, толкая Трила в грудь.
Тот отлетел к стене, стукнулся спиной. Поднял руки ладонями вверх, показывая, что не хочет драки. В трактире вмиг тихо стало.
— Я ж шучу, Арвир… Ты что, шуток не понимаешь?
Но Арвира уж было не остановить.
— Я тебе, скотине, за такие шутки… — не договорив, как бойцовый петух, налетел на друга своего детства, с которым вместе у пекаря на спор калачи таскал, и с силой ударил того кулаком по лицу.
Что-то хрустнуло. Полилась кровь, пачкая светлую рубаху.
Трил охнул, неловко отстранился, заслонив рукой нос, а потом, поняв, что не шутит ювелир, кинулся на него. Да только Арвир успевал ударить прежде, чем Трил замахнуться.
Остальные не встревали. Круг только сделали, чтоб дерущихся видеть. Знали, что с Арвиром лучше не связываться. Злопамятен, да и скоро зятем самому старосте станет. К тому же помнили, как на ярмарке прошлогодней в кулачном бою всех победил. Да и в бое на бревне ему не было равных. Не смотри, что ювелир-купец и работает с камушками, в свободное-то время, все соседи знали, мешки с песком молотит. Парни сами не раз видели, как на заднем дворе дома их на столб привязывал. Так что в драку лезть никто не хотел, хоть и редко какие проводы или свадьба без хорошей драки и нескольких синяков да выбитых зубов обходились. У того же Трила на проводах передрались так, что на свадьбе дружка его щербатым ртом улыбался.
Только вот смекнули скоро, что драка-то на дружескую никак не походит. Сбитый с ног Трил без движения у дальней стены лежал, а Арвир все опускал и опускал кулак на лицо плотника. Стихли радостные пьяные вопли. Никто уж не подбадривался дерущихся. Видели, что драка переросла в нечто большее.
— Арвир… — позвал кто-то. — Остановись!
Но ювелир и бровью не повел. Глаза будто остекленели, а кулак так и молотил по лежавшему.
— Хватит ему уже!
— Арвир!!!
Но ювелир все не останавливался. Представлял лицо хозяина вулкана и опускал, опускал на него кулак, превращая ладные черты Трила в месиво.
А потом подхватили противящегося Арвира, подтащили к лавке, силой усадили. Остальные над Трилом сгрудились.
— Ульха зови!
— Скорее давай!
Недоброе молчание будто саваном всех накрыло. Не то стонал, не то подвывал где-то в углу плотник. А Арвир все отдышаться не мог. Сжимал и разжимал заляпанные кровью кулаки и смотрел на них мутным взором. Всунули ему в руки кружку.
— Выпей вот. Хватит тебе. Ты в драке-то горазд…
«Все-то вы девиц чернить горазды…» — на грани яви и тьмы вспомнил слова красноглазого. И опять будто пелена перед глазами разлилась.