Разрушающее напряжение [Венера Прайм]
Шрифт:
Быстрота, с какой было принято это самооправдывающее решение, не обманула бы и начинающего психиатра. Именно облегчение, а не ненависть, заставило Гранта уйти прочь. Он убедил себя в том, что нет никакой необходимости совершать благородный поступок, предлагать какую-то азартную игру, которая даст им обоим равную вероятность остаться в живых.
Это был тот самый предлог, в котором он нуждался, и он ухватился за него, чтобы успокоить свою совесть. Потому что он принадлежал к людям, которые хоть и способны задумать и даже совершить убийство, но и в таких случаях остаются верны собственным представлениям о чести и морали.
С
Между тем Грант, уже не впервые, глубоко заблуждался насчет Мак-Нила. Последний был заядлым курильщиком, и ему даже в нормальных обстоятельствах для поддержания душевного равновесия требовался табак. Насколько же важнее это было ему сейчас. В прошлом он пытался бросить курить, но это оказалось выше его сил.
Грант, куривший от случая к случаю и без особого удовольствия, не мог этого понять. — А Мак-Нил удивлялся, почему Грант вообще курит, если ему это не нужно.
После тщательных расчетов Мак-Нил пришел к выводу, что две сигареты в день существенно на продолжительность их жизни не повлияют, но для его собственных нервов, а отсюда косвенно и для нервов Гранта роль их будет огромна.
Поскольку объяснять это Гранту было бы бесполезно, инженер курил тайком и это помогало ему держать себя в руках.
Перекур шести-семи минутный, дважды в день — один раз поздно вечером, другой утром, спрятавшись глубоко в недрах корабля. Если бы Мак-Нил знал о бессоннице Гранта, он не рискнул бы выкурить эту ночную сигарету в своей каюте.
Только роковая случайность позволила Гранту застигнуть его за курением.
Для человека, лишь сейчас решившегося на убийство, Грант действовал на удивление целеустремленно.
Не раздумывая, но соблюдая осторожность, он пересек затемненную кают-компанию к укрепленному на стене рядом с камбузом аптечному шкафу, и открыл аптечку с четко обозначенными отделениями, предназначенными почти для любой чрезвычайной ситуации, которая могла произойти в космосе.
Даже самая крайняя необходимость была предусмотрена — крошечная бутылочка, удерживаемая эластичными лентами, которую он сейчас искал, и чей образ все эти дни прятался глубоко в неведомых глубинах его сознания. На белой этикетке под изображением черепа и скрещенных костей стояла четкая надпись: «Примерно полграмма вызовут безболезненную и почти мгновенную смерть».
Безболезненная и мгновенная смерть — это было хорошо. Но еще лучше был факт, который не был упомянут на этикетке: яд не имел вкуса.
Почти весь следующий день прошел без особых событий.
Еда, которую готовил Грант, не имела ничего общего с произведениями кулинарного искусства, выходившими из рук Мак-Нила. Человек, любящий вкусно поесть и вынужденный большую часть жизни проводить в космосе, обычно учится хорошо готовить. И Мак-Нил давно уже освоил эту вторую профессию.
Грант же, напротив, смотрел на еду как на досадную необходимость, с которой он всегда старался справиться побыстрее. И это естественно отражалось на его стряпне. Мак-Нил уже давно перестал ворчать по этому поводу. Но сейчас за столом он заметил все возрастающую нервозность Гранта, и ему было очень интересно узнать, какие неприятности доставляет Гранту именно эта трапеза.
Ужин протекал почти в полном молчании, но это стало
Это отняло у него довольно много времени, потому что в последний момент ему вдруг вспомнился некий классический фильм прошлого столетия: легендарный Чарли Чаплин, пытаясь отравить опостылевшую жену, перепутывает стаканы.
Совершенно неуместное воспоминание полностью выбило Гранта из колеи. На миг им овладел тот самый «бес противоречия», который, если верить Эдгару По, только и ждет случая поиздеваться над человеком заставить его совершить самоубийство [26] . — А не высыпать ли яд в свой сосуд?
26
Рассказ американского писателя Эдгара Аллана По, опубликованный в 1845 году. В произведении раскрывается проблема «Беса противоречия», феномена, который заставляет людей совершать разрушительные для самих себя поступки.
Прошла добрая минута, прежде чем Грант, дрожа всем телом, сумел взять себя в руки. Должно быть, его нервы находятся в еще более худшем состоянии, чем он предполагал.
Впрочем, Грант, по крайней мере внешне, был уже совершенно спокоен, когда внес пластиковые сосуды с трубочками для питья. Ошибка исключалась, потому что свой стаканчик инженер давно пометил, крупными буквами выведя на нем: «Мак».
При этой мысли Грант едва удержался от истерического смешка, признавшись себе, что совсем уже не владеет своими нервами.
Как зачарованный, наблюдал он за Мак-Нилом, который, угрюмо глядя в пространство, вертел свою чашку, не спеша отведать напиток. Потом он все же поднес трубочку к губам.
Когда он, сделав первый глоток, поперхнулся, сердце у Гранта остановилось. Но инженер тут же спокойно произнес:
— На этот раз вы сварили кофе, как полагается. Он горячий.
Сердце Гранта медленно возобновило прерванную работу, но на свой голос он не надеялся и только неопределенно кивнул. Инженер осторожно пристроил чашку в воздухе, в нескольких дюймах от своего лица.
Он глубоко задумался. Казалось, он подбирал слова для какого-то важного заявления. Грант проклинал себя за слишком горячий кофе: такие вот пустяки и приводят убийц на виселицу. Он боялся, что не сможет долго скрывать свою нервозность.
— Я полагаю, — тоном, каким говорят о самых обыденных вещах, начал Мак-Нил, — вам уже приходило в голову, что только для одного из нас здесь хватит воздуха до самой Венеры.
Неимоверным усилием воли Грант оторвал взгляд от гипнотической чашки и выдавил из пересохшего горла слова:
— Эта… эта мысль у меня мелькала.
Мак-Нил потрогал свой сосуд, нашел, что тот еще слишком горяч, и задумчиво продолжал:
— Так не будет ли всего правильней, если один из нас выйдет через наружный шлюз или примет… скажем, что-то оттуда? — Он ткнул большим пальцем в сторону аптечки на стене, неподалеку от того места, где они сидели.
Грант кивнул:
— О да, это было бы вполне разумно.
— Вопрос, конечно, в том, — прибавил инженер, — кто из нас будет тем несчастным парнем. Я полагаю, нам надо как-то бросить жребий.