Разрушающее напряжение [Венера Прайм]
Шрифт:
Сандра бросила на него взгляд, который ясно говорил о нежелании общаться, но Нэнсибет весело защебетала:
— Нам было очень хорошо два дня. Или три? А три недели я скучала.
— Мистер Фарнсворт, — поспешно перебила её Сандра, — ваша попытка выудить у моего компаньона информацию, которая может быть вам полезна, она… она очевидна… (Глаза Нэнсибет расширились, она театрально ухватилась за пышную юбку своего цветастого ситцевого платья — «выудить» у меня? Ну, мистер Фармерворт…) — … и это довольно жалкая попытка, — закончила Сандра.
Но Фарнсворт пропустил
— Я не хотел ничего плохого, миссис Сильвестр. Мы просто болтали, вот и все. Может быть поговорим по делу прямо, без обиняков. А?
— Как мужчина с мужчиной, так сказать, — добавила Нэнсибет и сделала вид, что вздрогнула, когда Сильвестр бросила на нее свирепый взгляд. Очевидно, она напилась сильнее, чем казалось.
— Зря вы видите во мне врага, миссис Сильвестр, — продолжил Фарнсворт. — Я представляю и ваши интересы, знаете ли. В некотором смысле.
— В том смысле, что заплатите нам сумму, от которой не сможете отвертеться?
— Вам нечего бояться, Миссис Сильвестр. «Стар Куин» благополучно финишировала бы с вашим грузом, даже если бы она была кораблем-призраком. Нужно больше, чем жалкий метеорит, чтобы повредить робот «Роллс-Ройса», не так ли?
В течение всего их разговора Нэнсибет гримасничала, изображая отчужденное презрение Сандры, оскорбленную невинность Фарнсворта. Это была своего рода ребячья непосредственность, которая при других обстоятельствах придавала ей дополнительную привлекательность. Сейчас она была так же привлекательна, как двухлетний ребенок в истерике.
— Спасибо за заботу, мистер Фарнсворт, — холодно сказала Сильвестр. — А теперь, может быть, вы оставите нас в покое?
— Позвольте мне быть откровенным, миссис Сильвестр, прошу прощения, в конце концов, мы оба знаем о трудностях «Павлакис Лайнс». А?
— Ничего подобного я не знаю.
— Не нужно большого воображения, чтобы понять, что сделал Павлакис на своем корабле для получения выгоды. А?
— Нэнсибет, идем со мной, — сказала Сандра, отворачиваясь.
— Но он сделал это довольно плохо, не так ли? — Сказал Фарнсворт, подплывая ближе, его голос стал глубже и резче. — Никаких существенных повреждений корабля или груза. Цела даже та знаменитая книга, которая вас так заинтересовала.
— Не забудь про экипаж, — крикнула Нэнсибет, все еще оставаясь легкомысленным бесенком. — Он пытался убить их всех!
— Боже милостивый, Нэнсибет… — Сильвестр бросила взгляд через зал туда, где Никос Павлакис склонился над своим УЗО. — Как ты можешь говорить такое? О человеке, которого ты никогда не встречала?
— Но это у него получилось только наполовину, — закончила девушка. — Старина Ангус выжил.
— Это всего лишь проницательная догадка, миссис Сильвестр, но я готов поспорить, что она верна. — Взгляд Фарнсворта мелодраматически сузился. — «Павлакис Лайнс» страхует своих членов экипажа на довольно крупные суммы, вы знали об этом?
Ее глаза остановились на нем, почти против ее воли. — Нет, мистер Фарнсворт, вообще-то не знала.
— Но если это самоубийство, тогда конечно другое дело…
Сильвестр отвела от него взгляд.
Нэнсибет, смотрела вслед с притворной невинностью. — Пока-пока, Сандра… тебе полезно немного позлиться. — Она покосилась на Фарнсворта. — Самоубийство? Ты хочешь сказать, что тебе не придется платить Гранту? Я имею в виду, за Гранта? Потому что он покончил с собой?
— Это еще под вопросом. — Фарнсворт по-совиному оглянулся. — Покончил, или не покончил.
— А разве нет? — О, да… его что, его убили?
— А, убийство. Здесь ничего не ясно, вот что. — Фарнсворт потянул за узел своего кроваво-красного полимерного галстука. — С тобой было ужасно хорошо, но боюсь, мне придется бежать.
— Да, Вуссперси, — проворковала покинутая Нэнсибет ему вслед. Так вот чего он от нее хотел — просто поговорить с Сил. — Беги, а почему бы и нет? И почему б тебе не отправиться вслед за командором Грантом…? Чтоб тебя не нашли тоже.
В другом конце зала, неподалеку от бара, плавал Никос Павлакис с колбой УЗО и пакетом оливок.
Он прекрасно понимал, что они говорили о нем.
Вспыльчивость толкала его немедленно обратиться к Фарнсворту, призвать его к ответу, но деловой здравый смысл требовал сохранять спокойствие любой ценой. Он был в отчаянии от случившегося. Он думал о Гранте, который много лет был надежным служащим для него и его отца, о вдове Гранта и его детях. Еще больше его тревожили перспективы Мак-Нила, еще одного хорошего человека…
Павлакис думал, что знает, что случилось со «Стар Куин». Для него это было очевидно, но, он надеялся, что не для других. И он не мог позволить себе никому ни слова сказать о своих подозрениях.
И меньше всего — Фарнсворту.
«Гелиос» уже приближался, времени оставалось мало, приходилось спешить с осмотром жилого модуля «Стар Куин».
Спарта быстро осмотрела камбуз, места общего пользования, не нашла ничего противоречащего рассказу Мак-Нила. Место в аптечке, в которой должен был находиться пузырек с ядом, было пусто. В ящике стола в кают-компании лежали две колоды игральных карт, одна из которых никогда не открывалась, на другой были следы Мак-Нила и только одну карту из колоды Грант брал в руки.
Спарта зашла в каюту пилота. В него не заходили с тех пор, как Уичерли последний раз был на корабле, перед тем как покинуть Фаларонскую верфь.
Каюта Гранта. Кровать застелена, углы выровнены, а одеяло туго натянуто. Одежда аккуратно сложена в корзинах для белья. Полки в основном со справочниками и книгами по самосовершенствованию; не было никаких признаков того, что Грант читал для удовольствия или имел какие-либо хобби, кроме компьютерных игр. Письма к жене и детям были прикреплены к маленькому письменному столу, и Спарта оставила их там, убедившись, что Мак-Нил, если его и интересовало их содержание (а это вполне могло быть), к ним не прикасался. Это еще один плюс в его пользу.