Разрушающее напряжение [Венера Прайм]
Шрифт:
Инженер пристально наблюдал за Грантом и, наверно, почувствовал, что тот уже близок к истине, так как внезапно изменил тон, словно жалея об излишней откровенности:
— Не думай, что мне нравится проявлять донкихотское благородство, подставляя другую щеку. Подойдем к делу исключительно с позиций здравого смысла. Какое-то соглашение мы ведь вынуждены принять. Приходило ли тебе в голову, что, если один из нас спасется, не заручившись соответствующими показаниями другого, оправдаться перед людьми
Это обстоятельство Грант в своей слепой ярости совершенно упустил из виду, его праведность казалась такой… такой самоочевидной. Но он не верил, чтобы оно могло чересчур беспокоить Мак-Нила.
— Да, — сказал он. — Пожалуй, ты прав.
Сейчас он чувствовал себя намного лучше. Ненависть испарилась, и на душе у него стало спокойнее. Даже то, что дело приняло совсем не тот оборот, какого он ждал, уже не слишком его тревожило.
— Ладно, — сказал Грант равнодушно, — покончим с этим. Где-то здесь должна быть колода карт.
— Я думаю, нам сначала нужно сделать заявления для Венеры — нам обоим, — с какой-то особой настойчивостью возразил инженер. — Надо зафиксировать то, что мы действуем по полному согласию — на случай, если потом придется отвечать на разные неудобные вопросы.
Грант безразлично кивнул. Он был уже на все согласен. Он достал из ящика стола запечатанную колоду металлизированных карт и последовал за Мак-Нилом по коридору на летную палубу. Колбу с ядом захватили с собой.
Он даже улыбнулся, когда десятью минутами позже вытащил из колоды карту и положил ее лицевой стороной вверх рядом с картой Мак-Нила.
Мак-Нил замолчал. С минуту он занимался тем, что прикуривал новую сигарету. Затем он глубоко вдохнул ароматный ядовитый дым и сказал:
— А остальное вы уже знаете, инспектор.
— За исключением нескольких незначительных деталей, — холодно сказала Спарта. — Куда делись колба с ядом и колба с солью?
— Через шлюз вместе с Грантом, — коротко ответил он. — Я подумал, что так будет лучше, а то химический анализ, обнаружение следов соли, вопросы…
Спарта достала из кармана куртки пачку металлизированных игральных карт:
— Узнаешь? — Она протянула их ему.
Он взял в свои большие, удивительно аккуратные руки карты, глянул на них:
— Да похоже, что наши. Или такие же.
— Теперь нужно перетасовать.
Инженер пристально посмотрел на нее, затем сделал, как ему было сказано, умело перетасовав тонкие гибкие карты в воздухе между своими изогнутыми ладонями и проворными пальцами. Закончив, он с любопытством посмотрел на нее.
— Сними, если не возражаешь, — сказала она.
— Но ведь это ты должна снять, не так ли?
— Давай, снимай.
Он положил колоду на ближайший столик с лампой и быстро
— И что теперь?
— А теперь я хочу, чтобы ты снова перетасовал их.
Выражение его лица, непроницаемое, как ему казалось, едва скрывало презрение. Он только что поделился с ней одним из самых значительных эпизодов своей жизни, а она ответила ему просьбой поиграть в игры — без сомнения, пытаясь обмануть его. Он быстро перетасовывал карты, не делая никаких замечаний, позволяя шипению и рычанию их разделения, и быстрой рекомбинации выразить негодование за него:
— А теперь?
— Теперь я выберу карту.
Он, изобразив поклон, протянул ей колоду. Ее пальцы зависли над картами, двигаясь взад и вперед, как будто она пыталась принять решение. Все еще сосредотачиваясь, она сказала:
— Ты очень хорошо управляешься с картами, мистер Мак-Нил.
— Я и не делал из этого секрета, инспектор.
— Да, а как тебе это, мистер Мак-Нил? — Она вытащила карту и протянула ему, даже не потрудившись взглянуть на нее.
Он потрясенно уставился на нее.
— Это валет пики, не так ли, Мистер Мак-Нил? Карта, которую вы вытянули против командора Гранта?
Он прошептал «Да», она вытащила еще одну карту из колоды, которую он все еще держал перед ней. И снова она показала ему карту, даже не взглянув на нее.
— А это тройка треф. Карта, которую вытащил Грант, которая послала его на смерть. — Она бросила две карты на кровать. — Теперь можешь опустить колоду, Мистер Мак-Нил.
Его сигарета догорала в пепельнице. Он уже понял смысл ее демонстрации и ждал, продолжения.
— Металлизированные карты не допускаются в профессиональную игру по простой причине, — сказала она, — с которой, я уверена, ты хорошо знаком. Их не так легко пометить зазубринами и булавочными наколками, как картонные, но очень просто наложить на них слабый электрический или магнитный рисунок, который может быть обнаружен соответствующим детектором. Такой детектор может быть маленьким, таким, скажем, чтобы поместиться в перстень, подобный тому, что ты носишь на правой руке. Красивая вещь — венерианское золото, не так ли?
Перстень был красив и замысловат, изображал обнимающихся мужчину и женщину. Не колеблясь, Мак-Нил повертел его, снял и протянул ей, но, к его удивлению, она покачала головой и улыбнулась:
— Мне не нужно на него смотреть, мистер Мак-Нил. Единственные узоры на этих картах были наложены мной несколько минут назад. — Она отодвинулась от него, расслабившись в кресле, приглашая его тоже расслабиться. — Я использовала другие методы, чтобы определить, какие карты были вытащены тобой и Грантом.