Разрушенная клятва
Шрифт:
Когда я возвращаюсь в гостиную, Кэл и Данте обходят квартиру, проверяя окна и балконные двери на предмет взлома – не проникал ли кто-то ко мне сегодня.
– Все выглядит как обычно? – спрашивает Кэл. – Ничего не пропало?
– Я не вижу.
Я бы заметила. Моя квартира обставлена весьма минималистично, здесь чистота и порядок. Книги расставлены в алфавитном порядке по фамилии автора. На раковине ни пятнышка. Ни растений, ни животных у меня нет – я не хочу, чтобы от меня зависело какое-либо живое существо.
–
Рональд – наш главный консьерж. Он делит смену с двумя другими охранниками, так что лобби находится под наблюдением круглые сутки, чтобы никто, кроме владельцев квартир и их гостей, не мог проникнуть в здание.
Это пузатый лысый мужчина средних лет, довольно добродушный и говорящий с едва заметным британским акцентом, который может быть настоящим, а может быть уловкой, которую консьерж использует, чтобы расположить к себе жильцов, довольных тем, что их охраняет швейцар международного класса.
Поначалу он колеблется, стоит ли показывать нам видеозапись с бассейном, не согласовав это с домоуправлением. Однако мой брат может быть очень убедительным, когда смотрит на тебя своими светло-голубыми глазами, способными прорезать насквозь, и невзначай упоминает о своей должности городского олдермена. Молчаливый, с внушительными габаритами, Данте тоже убедителен, но по-своему.
Рональд отводит нас в небольшую каморку, где есть лишь стол, стул и компьютерный монитор.
– Здесь вы можете посмотреть все видеозаписи, – говорит он.
– Нам нужно просмотреть камеры с крыши, – уточняет Данте. – Те, что снимают зону бассейна.
– Посмотрим, что я смогу сделать, – отвечает Рональд, садясь за стол и начиная кликать мышкой. – Камеры установили только в этом году, так что я еще не совсем знаком со всей этой системой. До сих пор мне лишь дважды приходилось пересматривать записи, когда миссис Петерсон утверждала, что кто-то стучится к ней в дверь…
– К ней действительно стучались? – спрашивает Данте.
– Нет, – фыркает Рональд. – Это был какаду в ее собственной квартире.
Охраннику удается вывести на экран записи с камеры у бассейна и промотать их на два часа назад.
– Это единственная камера? – спрашивает Кэллам.
– Да. У нас по одной камере на этаж.
Камера установлена высоко в углу, так что в ней видно почти весь бассейн. Нам открывается вид на шезлонги по обе стороны бассейна, шкафчик, в котором хранятся все дополнительные полотенца, и дверь к лифтам, через которую входят и выходят люди. Однако левый нижний угол бассейна обрезан.
Мы смотрим зернистые кадры, на которых мать с двумя маленькими детьми купается в воде, затем группа подростков лежит на шезлонгах, а пожилой мужчина плавает кругами. После этого бассейн пустеет, и долгое время там вообще никого нет.
Наконец, я
Мое сердцебиение учащается в ожидании неминуемого. Я испытываю глупое желание крикнуть и предупредить саму себя. Я смотрю, как крохотная пловчиха рассекает бассейн в обе стороны, и понимаю, что это ровное движение вот-вот прервется.
То, что происходит дальше, выглядит на экране на редкость безобидно. Я просто ухожу под воду и исчезаю. Камера находится слишком далеко, а разрешение слишком слабое, чтобы разглядеть, что происходит на самом деле. Видны пузыри на воде и темная тень внизу, но понять, что на самом деле под водой два человека сцепились ни на жизнь, а на смерть, невозможно.
Я понимаю, что если бы дайверу удалось совершить задуманное, то на камере было бы видно, лишь как всплывает на поверхность мое тело лицом вниз, словно я просто испытала судороги и утонула. Никто бы не узнал, что меня убили.
Я наблюдаю за тем, как борюсь под водой за жизнь – просто темное пятно в бульканье пузырьков. Сама того не осознавая, я задерживаю дыхание.
Стоящий рядом Кэл тоже напряжен, а Данте издает гневный рык. Я знаю, что они ощущают ту же беспомощность, наблюдая за тем, что уже случилось, не способные этому помешать.
Когда маленькая Риона снова выныривает на поверхность, я, стоящая в душной комнате охраны, делаю глубокий вдох и смотрю, как другая я вылезает из бассейна и пулей выбегает на лестницу.
После неудачной попытки убийства дайвер бросает игру в прятки. Он тоже вылазит из бассейна, обремененный кислородным баллоном и неспособный в полной мере пользоваться правой рукой из-за шпильки, застрявшей в трапециевидной мышце. Я не вижу заколку для волос на экране, но замечаю, как напряжена эта рука, а также что человек в водолазном костюме предпочитает пользоваться левой.
При виде дайвера Рональд вскрикивает. До сих пор он не понимал, на что именно смотрит.
– Кто это, черт подери?! – восклицает охранник.
Его вопрос остается без ответа. Мы смотрим, как дайвер снимает свои ласты. Бежать за мной он не собирается, а вместо этого подхватывает мой телефон с шезлонга и уносит с собой.
Только когда незнакомец уходит, я снова могу дышать свободно.
– Перемотайте видео, – просит Кэл. – Я хочу увидеть, когда он попал в бассейн.
Рональд мотает видео несколько раз туда и сюда, но мы не видим, как дайвер заходит в бассейн.
– Погодите, – рычит Данте, показывая своим крупным пальцем на экран. – Что это?