Разум - лучшее лекарство

Гизатуллин Александр

— Ну вот, сделала из меня скоморох — недовольно пробурчал Сан Саныч, глядя на себя, используя камеру телефона Николая, в качестве своеобразного зеркала.

— Вовсе нет, вы отлично выглядите — сдерживая улыбку, отвечал Николай.

— Да тьфу тебе на голова — продолжал бурчать старик.

— Ладно, хватит спорить. Пора в дорогу — подытожил Николай, и с рюкзаком на спине, повесив автомат на плечо, и взяв Ваську одной рукой, а другой держась за лестницу, стал спускаться вниз.

Добравшись до земли, и дождавшись, пока Сан Саныч, словно смешной мишка панда, обнимая лестницу спуститься следом, Николай посадил козленка в тачку.

— Сан Саныч — обратился Николай, вручая пожилому спутнику, готовый к поездке горный велосипед. —

Сейчас мы выйдем за калитку. Я не знаю, что там, и как будет, но, если увидите белоглазого — садитесь на велосипед и уезжайте. Не думайте про меня.

— Вай Коля, шибко боюсь. А как ты одна, если я на велосипед уйду? — пролепетал в ответ татарин.

— Ничего, я справлюсь — отвечал Николай, указывая на автомат.

Сан Саныч понимающе кивнул.

— Ну, с Богом — выдохнул Николай, покатив тачку к калитке. — Васька, ты молчи, не вздумай голос подать!

А Васька и не думал. Удобно устроившись в кузове тачки, он, словно падишах, которого несут суетливые слуги, наслаждался поездкой.

Приблизившись к калитке, Николай, первым делом, приподнявшись на нижнем брусе забора, осторожно оглядел улицу. Улица была пуста и безжизненна. Казалось, что не только люди, но даче насекомые попрятались, не желая столкнуться на поверхности с белоглазой нежитью.

Аккуратно и медленно открыв калитку, Николай вышел наружу, держа автомат наготове, и лишь убедившись, что поблизости действительно ни души, выкатил за собой тачку, с восседавшим в ней козленком, затем дал знак Сан Санычу, что можно выходить. Так — же тихо закрыв за пожилым гостем калитку, Николай покатил тележку вперед, велев Сан Санычу не шуметь, и двигаться за ним. Вот так, словно два сельских мальчишки, отправившихся ночью воровать у соседей помидоры, один с тачкой, другой с велосипедом, максимально стараясь не шуметь, они вскоре, добрались до шоссе. Не теряя времени, каждую минуту боясь нападения, Николай набросил «п» — образные рукоятки тачки на выдвижной штырь сидения велосипеда, как следует примотав к нему, заранее приготовленным куском веревочного шпагата, которым обычно подвязывают растения в огороде.

Когда Сан Саныч, в обнимку с рюкзаком и Васькой кряхтя устроился в кузове, Николай, поспешно оседлав велосипед, всем весом навалился на педали, пытаясь тронуться с места. Импортный горный транспорт, заскрипев от двойной нагрузки в виде седока и сельскохозяйственного прицепа сзади, медленно, почти нехотя, но всё — же двинулся вперед. Николай напрягся, усиленно работая педалями, и наконец, набрав нужную скорость, удобно устроился в седле, и, «колхоз — экспресс» резво устремился вперёд, по пустой трассе.

Николай облегченно выдохнул. Проблема с транспортом, худо — бедно, но была решена, и теперь, всё что было необходимо сделать — банально добраться из пункта «а» в пункт «б», и передать себя в заботливые руки спасателей. В предвкушении положительной развязки, этого не в меру затянувшегося кошмара, царящего вокруг, настроение сразу стало улучшаться, сразу у всей компании.

— Э — хе — хей! — воодушевлённо изрёк Сан Саныч, подобно какому-нибудь оленеводу Бельдыеву, умело погоняющему своих северных оленей. И это ничего, что это Николай сейчас выступает в роли оленя, ну, или, по крайней мере, в роли эдакого сельского рикшы. Плевать на всё. Главное — скоро они будут в безопасности.

Велосипед слушался прекрасно, прицеп — тачка, примотанная к сидению шпагатом, не теряла устойчивости во время движения, и прервать движение, могла лишь усталость Николая, ну или, «важные дела» Сан Саныча. Однако старик вел себя смирно, как самый добропорядочный в мире пассажир, а Васька так и вовсе задремал, комфортно расположившись в объятиях своего соседа по «пассажирскому месту». Единственное, о чём сейчас думал Николай, это, насколько долго трасса будет оставаться пустой. Он прекрасно помнил, какие заторы были на трассе, когда он пешком добирался от аэропорта до

дома, как, ранее, совершенно обычная автомобильная трасса, превратилась буквально в автомобильное кладбище, собравшее на своей территории, стоящих тут и там невпопад, врезавшихся друг в друга, самых разных представителей бензиново — колесного семейства. Что стало с их владельцами, в тот момент, когда из застигла «белоглазая эпидемия», догадаться было не трудно. Те, кого она поразила, сейчас, с озверевшим выражением лица, которое теперь лицо то особо и не напоминает, бродят в поисках потенциальных жертв, совсем как тот фиксатый упырь в поселке, иные, которым повезло не разбиться на трассе и не стать такими вот упырями, как и большинство соседей Николая, прячутся где-нибудь, где, по их мнению, они находятся в безопасности. «Надеюсь, и они узнали о том, что есть пункты помощи, и тоже сумеют найти способ добраться до него» — с надеждой подумал Николай.

— Коля! — прервал молчание «самый добропорядочный в мире пассажир». — Коля, поверни голова, пожалуйста, ощинь надо!

— Чуть дальше отъедим, Сан Саныч, тогда и сходим по «важному делу», потерпите немножко — не оборачиваясь ответил Николай.

— Нет, нет, тут другая! Поверни свой голова срочно!!! — настаивал татарин, чей голос звучал очень встревожено.

Стараясь держать руль ровно, Николай быстро оглянулся, и понял, что так беспокоило Сан Саныча. На приличной скорости, которой позавидовали бы и олимпийские спринтеры, за ними, по пятам гнался белоглазый. Тот самый, фиксатый!

«Вот блин, помяни дурака, появится издалека" — с досадой процитировал про себя народную пословицу Николай. «Легок блин на помине, зараза зубастая!»

— Сан Саныч, держитесь! — крикнул Николай, усиленно работая педалями, прибавляя ходу.

Оторваться оказалось не так — то просто. Белоглазый, свирепо сопел носом, словно разъяренный бык, готовившийся атаковать матадора, но не отставал не на шаг. Сейчас вопрос стоял в том, кто устанет первым — преследователь или Николай. И через несколько минут непрерывной гонки, стало очевидно, что шансы далеко не в пользу последнего.

Сердце биатлониста учащенно колотилось, легкие горели пламенем, а ноги, с каждым новым оборотом педалей, всё больше наливались свинцов. Ну ещё бы! Одно дело, одному катиться на двухколесном малогабаритном скакуне, и совсем другое, тащить за собой импровизированную двуколку, с не таким уж и легким пассажиров внутри, да ещё и в условиях жуткой спешки, подгоняемым опасностью попасться в кровожадные объятия белоглазой образины.

— Ай, пошла вон, псих! — заверещал Сан Саныч. Николай обернулся, и увидел, что преследователь уже совсем рядом, и на бегу, тянет руки к испуганному татарскому старику. Упустив из вида дорогу, Николай глазом не успел моргнуть, как моментально потерял управление. Велосипед, на полной скорости вильнул из стороны в сторону, и в следующее мгновение, уже летел с трассы в ближайший кювет.

— Сан Саныч прыгайте! — только и успел закричать Николай, на ходу вылетев из седла. Пожилой татарин, разумеется не успел среагировать, лишь крепко обнял не менее перепуганного Ваську, и вело — повозка, лишившись наездника, с треском влетев в заросли камыша, скрылась из виду

Превозмогая боль в теле после падения, Николай с трудом поднялся на ноги. Белоглазый уже был тут как тут, выбирая с кого начать свой кровавый пир

— Эй ты, придурок светлоокий, я здесь! — громко крикнул Николай, отвлекая внимание от Сан Саныча на себя. Упрашивать «светлоокого» не пришлось. Яростно взревев, ясно давая понять всю серьезность своих намерений, он бросился на оскорбляющую его жертву. Николай не успев принять удобное для стрельбы положение, был сбит с ног нападающим, и теперь, единственный способ, которым он был в состоянии защититься, это взять автомат одной рукой за приклад, второй за ствол, выставив его перед собой отталкивая от себя, прижавшего его к земле, фиксатого убийцу.