Разведчик Пустоты
Шрифт:
Больше никто не бросил им вызов.
Она обнаружила Талоса в одной из пыточных камер, как и ожидала.
Прежде чем войти, девушка прижала ладонь к закрытой двери.
– Не смотри на меня так, – огрызнулась она на Вуларай. – Навигаторы хранят сотни секретов, Вуларай. Что бы ни было за этими дверьми, оно несравнимо с тайнами, укрытыми в субуровнях шпилей Навис Нобилите.
– Как скажете, госпожа.
Дверь распахнулась под скрип гидравлики. На какой-то миг она увидела Талоса, а потом все исчезло. Запах, ударивший в ноздри, был так силен,
Октавия упала на четвереньки и извергла на палубу содержимое желудка. Ей надо было выбраться из комнаты, но глаза не открывались, а сжатые судорогой легкие и бунтующий желудок не давали вздохнуть.
Талос любовался этим спектаклем, стоя рядом с хирургическим столом. Он с любопытством продолжал наблюдать, как ее вырвало во второй раз.
– Я так понимаю, – протянул он, – что для женщин в твоем… положении… тошнота – часть естественного процесса.
– Не в этом дело, – выдохнула она, прежде чем желудок снова сжался и изо рта полилась жидкая кислая дрянь.
– У меня почти нет опыта в таких делах, – признал Талос. – Мы мало изучали человеческий процесс деторождения.
– Не в этом дело, – просипела она.
Тупая нелюдь.Он понятия не имел, что происходит. Несколько ее служителей, пораженные видом и запахом, тоже рухнули на пол, задыхаясь и борясь с приступами рвоты.
Она выползла из комнаты, повиснув на руках Вуларай и еще одной рабыни. Только когда она оказались снаружи, Октавия сумела встать. Она перевела дыхание, протирая слезящиеся глаза.
– Закройте дверь… – пропыхтела навигатор.
– Госпожа? – удивленно спросил один из ее служителей. – Я думал, вы хотели туда войти?
– Закройте дверь!– прошипела она, чувствуя, что желудок снова сжимается.
Трое других служителей тоже еще не пришли в себя, хотя сумели выбраться из камеры.
Ее приказ исполнила Вуларай. Люк, ведущий в пыточную камеру, с грохотом захлопнулся. Несмотря на закрывавшие лицо повязки, служительница сама задыхалась и с трудом могла говорить.
– Те люди на столах, – пробормотала она, – почему они еще живы?
Октавия сплюнула последние капли желчи и подняла руки, завязывая хвост.
– Кто-нибудь, достаньте мне респиратор. Я возвращаюсь туда.
– Нам надо поговорить, – сказала ему Октавия.
Человек на операционном столе замычал. Он был чудовищно изувечен и слишком выдохся, чтобы кричать. От несчастного осталось так мало, что Октавия даже не сумела определить его пол.
Талос посмотрел на нее. С влажных клинков в его руках стекало красное. Четыре освежеванных, истекающих кровью тела висели на грязных цепях
– Они все еще живы. Их боль просачивается в разум вот этого. – Повелитель Ночи провел окровавленным ножом по ободранному лицу пленника. – Она вызревает, настаиваясь на муках. Они уже не могут просить о смерти с помощью языка, горла и легких… но их шепот щекочет мой череп изнутри. Осталось недолго. Мы почти подошли к финалу. О чем ты хотела поговорить, навигатор?
Октавия втянула воздух сквозь маску респиратора, закрывающую рот и нос.
– Я хочу услышать от вас правду.
Талос вновь взглянул на нее. Кровь с тел звучно капала на пол. Кап, кап, кап.
– Я никогда не лгал тебе, Октавия.
– Никогда не понимала, как вы можете рассуждать с таким праведным видом, стоя посреди бойни, Талос.
Она протерла глаза – омерзительное тепло, источаемое изорванными телами, заставляло их слезиться.
– Я то, что я есть, – ответил он. – Ты меня отвлекаешь, так что я прошу тебя: говори побыстрее.
– И эти рыцарские манеры, – мягко сказала она, стараясь не смотреть на висящие тела.
Кровь стекала в канализационную решетку под столом. Октавии не хотелось думать, куда вела труба. Невольно казалось, что этими стоками кормится какая-то тварь на самой нижней из палуб.
– Октавия, – предостерегающе сказал пророк.
– Мне надо знать кое-что, – отозвалась она. – Правду обо всем этом.
– Я сказал тебе правду, включая то, что требуется от тебя.
– Нет. Вам втемяшилось в голову, что мы должны прилететь сюда. А теперь вся эта… бойня. Вы знаете больше, чем говорите нам. И вы знаете, что, если Империум явится отплатить за ваши зверства, он явится во всей своей мощи.
Талос кивнул:
– Вполне вероятно.
– И возможно, нам не удастся спастись.
– И это вполне вероятно.
Респиратор Октавии щелкал при каждом медленном вдохе.
– Вы делаете то же самое, что и он, да? Ваш примарх умер, чтобы доказать свою правоту.
– Я не планирую умереть здесь, терранка.
– Нет? Вы не планируетеумереть здесь? Ваши планы ничего не стоят, Талос. И никогда не стоили.
– Рейд на станцию Ганг прошел вполне удачно, – заметил он. – И мы обратили Саламандр в бегство у Вайкона.
Его насмешки только разожгли гнев Октавии.
– Предполагается, что вы наш вождь. У вас в подчинении тысячи душ, а не только горстка воителей.
Он хрипло расхохотался.
– Трон в огне, неужели ты и вправду думаешь, что меня заботит каждая живая тварь на этом корабле? Ты спятила, девочка? Я легионер Восьмого легиона. Не больше и не меньше.
– Вы могли бы убить Септимуса.
– И убью, если он еще раз посмеет мне прекословить. В ту же секунду, когда его наглость перевесит ту пользу, что он приносит, Септимус умрет ободранным и безглазым на этом самом столе.