Разведчик Пустоты

Дембски-Боуден Аарон

На Иаре главную цитадель Адептус Астра Телепатика разнесли во время бунта, который начался в ее стенах и выплеснулся на улицы. Беспорядки продолжались три недели, пока Силы планетарной обороны не подавили восстание.

На Гаранеле IV практически весь межпланетный бизнес в столице рухнул из-за вспышки странной болезни, поразившей сектор города, где проживали члены астропатической гильдии.

Песня неслась в ночи все дальше.

Планета Орвалас.

Сам по себе этот мир давно не представлял

никакой ценности. Его запасы руды давно истощились, и на месте выработок остались глубокие, сухие шрамы каньонов, рассекавшие поверхность планеты. Та горстка людей, что все еще жила здесь, обеспечивала работу астропатической станции-ретранслятора на высокой орбите. Их служебный долг был столь же прост, сколь жизненно необходим: они разбирали поступавшие к ним с других миров сны, видения, кошмары и голоса варпа и передавали их дальше по каналу Астра Телепатика 001.2.57718.

Через шестнадцать минут после того, как до псайкеров станции долетел предсмертный крик с других миров, входящих в тот же канал, астропатическая станция-ретранслятор Орваласа замолчала. В имперских архивах невозможно обнаружить какие-либо следы ее дальнейшего существования. Все пятьсот сорок душ, обитавших на борту, вошли в хроники Адептус Астра Телепатика как «пропавшие без вести». Эти списки до сих пор хранятся в их центральной крепости на планете Герас, Субсектор Корозиа, Сегментум Ултима.

Последняя астропатическая передача с Орваласа достигла тридцати четырех других миров, усилив и без того громкий голос унылой песни.

Это заняло четыре часа.

Она убила их всех, одного за другим. Каждый заглянул в ее тайное око, и, хотя она так никогда и не узнала, что они там увидели, исход был ей известен. Первый взвыл и потянулся к ней культяпками рук. Обрубки его запястий ударили Октавию по лицу, а затем он умер. Хватило одного взгляда в ее третье око. За всю долгую и кровавую историю человечества не было оружия смертоноснее. Каждый, кто путешествовал между звезд, знал: заглянуть в варп-око навигатора означает смерть. Но не было ни одного свидетельства о том, что заглянувшие увидели в его глубинах. Никто не выжил, чтобы рассказать об этом.

Однако у Октавии имелись предположения. Ее учителя обиняком говорили о своих исследованиях и об архивных записях, оставленных предыдущими поколениями ученых. Бесценная мутация, метившая ее генетическую линию, делала навигаторов устойчивыми к скверне варпа. Но для тех, в ком не было навигаторской крови, третий глаз становился смертным приговором. Каждый из этих несчастных, истерзанных доходяг заглянул в окно, ведущее к самому Первородному Хаосу. Их разум открылся ужасам за завесой реальности, и смертные оболочки, неспособные выдержать это, погибли.

Некоторые из них просто угасли, как свечи, – их души наконец-то покинули измученные остовы. Другие бились в путах, неожиданно обретя жизненные силы, которых им так не хватало прежде, и в судорогах умирали от отказа внутренних органов. Несколько взорвались

прямо на столах перед ней, окатив ее вонючими внутренностями. Острые осколки кости били и царапали ее при каждом омерзительном взрыве, а в воздухе скоро повисла густая вонь. К тому времени когда Октавия убила седьмого, на языке у нее была кровь, а на лице – дерьмо.

На двенадцатом она уже сама истекала слюной и дрожала, а третий глаз кровоточил. После пятнадцатого она едва могла удержаться на ногах. Убив восемнадцатого, не могла вспомнить собственное имя.

На девятнадцатом она потеряла сознание.

Талос не дал ей упасть. Сжав затылок девушки бронированной перчаткой, он наклонял ее лицо над приговоренными. Придерживая третий глаз навигатора открытым кончиком пальца, он убивал всех, к кому поворачивал ее обмякшее тело.

Когда все кончилось, она почти не дышала. Служители бросились к ней, но Повелитель Ночи остановил их гневным взглядом.

– Я отнесу ее обратно в ее покои.

Сосредоточившись, он активировал вокс-канал. На ретинальном дисплее вспыхнула руна.

– Вариил, отправляйся в покои навигатора и окажи ей помощь. Она пострадала от приложенных усилий.

– Как прикажешь, – протрещал в ответ голос Живодера. – Первый Коготь ждет тебя на мостике, Талос. Может, ты наконец-то расскажешь нам, что ты там делал последние четыре часа?

– Да, – отозвался Талос. – Да, расскажу.

Первый Коготь собрался вокруг командного трона. Слабый голубой свет гололита поблескивал на их броне. Воины разглядывали участок Галактики, все растущий в диаметре. Поначалу проекция показывала лишь одну систему, затем к ней присоединились несколько соседей, а вскоре это был уже обширный срез Сегментума Ултима. Помехи ауспика искажали изображение во многих местах.

– Вот, – указал Талос острием золотого меча.

Клинок Ангелов деликатно прошелся по размытой проекции и описал дугу, вместившую в себя сотни и сотни звезд и вращающихся вокруг них миров.

– И что мы тут видим? – поинтересовался Кирион.

Талос снял шлем и положил на край стола. При этом его черные глаза ни на секунду не отрывались от мерцающего трехмерного изображения.

– Галактический балет, – сказал он с кривой улыбкой. – А если точнее, вы видите канал Астра Телепатика Ноль-Ноль-Один точка Два точка Пять-Семь-Семь-Один-Восемь.

– О! – кивнул Кирион, которому это ни о чем не говорило. – Конечно! Как же я не догадался!

Талос указывал на планеты, одну за другой.

– Все каналы Астра Телепатика уникальны, как отпечатки пальцев. Некоторые были созданы сознательно, с помощью техники: колонизовались несколько миров рядом со стабильными варп-маршрутами, что позволяло псайкерам-сновидцам передавать сообщения на немыслимые расстояния. Другие возникали случайно: либо их порождал сам варп, либо причуды судьбы, позволившие нескольким отдаленным мирам отправлять послания друг другу сквозь солнечные ветра.