Развод по-французски
Шрифт:
Думаю, у меня тоже будет когда-нибудь ребенок, но сейчас мне кажется, что это верный способ заставить мужчину возненавидеть тебя. Заведя ребенка, ты лишаешь его, мужчину, юношеских радостей, отнимаешь свободу. Конечно, он то же самое делает с тобой, это факт. Потом ни она, ни он не хочет отказываться от ребенка, но и это не приносит им счастья.
После нашей встречи в кафе «Вид на собор» мы виделись с Шарлем-Анри еще несколько раз. Он был обходителен и сдержан. Было видно, что вся его жизнь теперь где-то там, где Магда Тельман и его живопись. Он не слишком интересовался
Французские юристы решили, что Стюарт Барби оценил «Святую Урсулу» неточно, и в конце концов все сошлись на том, что каждая сторона проведет оценку имущества Рокси и Шарля-Анри. Я так поняла договоренность, что если оценки сторон не совпадут, то суд пригласит независимых экспертов, а если совпадут, то бракоразводный процесс пойдет своим чередом при общем признании, что финансовые проблемы решены.
Оценщики-французы вместе с Антуаном де Персаном явились к нам в середине ноября. Рокси отказалась встречаться с ними, и я была вынуждена и принимать их, и выслушивать их негромкие переговоры между собой, из которых я мало что разобрала. Антуан был настроен дружески, но переводить мне не счел нужным и сказал лишь: «Ca va, Isabel?[103] Поганое это дело, правда?»
— Tr`es jolie, superbe[104], — отозвался о комоде усатый господин.
Это меня порадовало, потому что высокая стоимость комода как бы снижает цену картины. Рокси может отдать его Персанам, а себе оставит картину Уокеров. Эксперты осмотрели Роксину посуду, стол и другие домашние вещи вроде телевизора и ковров, включая тот самый коврик из спальни, на котором я (слава Богу, не они) различала ржавые разводы от смытой крови. Они несколько раз возвращались к комоду, выдвигали ящики — искали подпись мастера.
— Ce n'est pas sign'ee[105], — сказал один. Я догадалась, что это плохо, снижает ценность вещи.
Потом пришел эксперт из Лувра. Поглядев на картину, он покачал головой:
— Ecole de La Tour[106]. Нас это не интересует. — Я почувствовала невольную обиду за нашу святую. Это означало, кроме того, что картину выставят на аукционе. С другой стороны, если она не нужна Лувру, то не будет препятствий с выдачей разрешения на вывоз и купить ее может кто угодно, например, японец или американец.
В этот же день я резко поговорила с Антуаном. Сама удивляюсь, как я не сдержалась.
— Какое же это паскудство, что Шарль-Анри забирает Роксину картину. Ей от него ничего не нужно. Она ничего у него не взяла бы, даже самую малую малость. Тем более вещь, к которой он привык с детства.
Антуан остолбенел. Я с удовлетворением видела, что мои слова задели его. Эксперт из Лувра, месье Десмонд, торопливо отвернулся и с нарочитым вниманием уставился в картину, словно он глухой и ничего не слышит. Я продолжала наседать.
— Мало того, что бросил ее, когда она в положении. Так теперь,
— Шарль-Анри поручил вести его дела мне.
— Ну, значит, ты собачье дерьмо!
Не знаю, что сказали бы друг другу Рокси и Шарль-Анри, но я была удивлена не меньше Антуана, что именно мне выпало начать обмен любезностями между нашими семьями. Конечно, я поступлю по-калифорнийски, если скажу, что они должны знать наше мнение обо всем происходящем, мое мнение. До сих пор они даже полагали, что нас не волнует судьба картины. Антуану было стыдно, и он ничего не сказал.
Тем не менее через несколько дней commissaire-priseur[107] переправил в «Аукционный дом Друо» письменный стол, обеденный стол и несколько гравюр. Теперь, когда пришла пора расстаться со «Святой Урсулой», Рокси оставалось только надеяться, что вещи будут проданы подороже и ее половина составит приличную сумму. Тем временем у Роджера появилась гениальная идея: мы с ним подаем иск на Рокси и Шарля-Анри, которые формально еще состоят в браке, о взыскании с них картины. Из-за дополнительных юридических сложностей продажа картины откладывается на неопределенное время. Рокси была в восторге от этой идеи. Забавная ситуация: мы живем вместе с Рокси, живем душа в душу, я подаю на нее в суд, и она сама подливает масла в огонь.
Аукционеры из «Друо» уже поместили «Святую Урсулу» в каталог, чтобы выставить ее на продажу вместе с другими работами этого жанра. Дату аукциона предполагалось наметить, когда будет собрано достаточное количество картин. Поскольку соглашение о том, что выручка будет поделена пополам, уже состоялось, то процесс о разводе мог начаться в любое время.
— Не продавайте этот фаянс, — посоветовал commissaire-priseur Рокси, которая оказалась дома, когда он пришел. — Много вы за них не получите, а вещицы хорошие. Рекомендую оставить их у себя.
— Скажите это моему мужу, — фыркнула Рокси.
В «Доме Друо» решили, что «Святую Урсулу» можно выставить на распродажу северофранцузской живописи, которая пройдет через месяц. В дополнение к каталогу срочно была отпечатана специальная брошюра. Аукционисты знали, что картина пойдет хорошо, и назначили отправную цену восемьдесят тысяч долларов. Услышав такую сумму, Рокси поняла, что никогда не сможет откупиться от Шарля-Анри. Она, не откладывая, позвонила родителям, умоляя дать ей взаймы сорок тысяч, но те тоже были сражены наповал.
После того как увезли мебель, квартира стала до странности голой. Зияния отзывались молчаливым укором, красноречивая пустота кричала о катастрофе. Я возмущалась несправедливостью не меньше, чем Рокси, а может быть, и больше. Возросшая ценность «Святой Урсулы» внесла новый элемент в обычные при разводе враждебные отношения — корысть. Я рассказала об этом Эдгару, но по-прежнему молчала о том, что Рокси резала себе вены.
— Женщины вообще не задумываются о последствиях. Поэтому они в шоке, когда последствия наступают.