Развод по-русски
Шрифт:
– А про возможности Яги вы в курсе? – а вот теперь мой голос слегка дрогнул. Неужели…
– Сила Бабы-яги в этих землях затухает. Даже если ты и являешься Ягой, в чем я сомневаюсь, то это не играет никакой роли.
– А сила Кощея? – тут же задала вопрос.
– Кощей мертв! – рыкнул черноволосый мужчина.
А вот Зуб в этот момент взгляд отвел. Значит он в курсе, что Константин вернулся. Только своему «господину» об этом не сказал. Вопрос, почему?
– А если бы он был жив? – прищурилась. – Что тогда?
– Тогда даже Замухрынь не будет ему преградой. Но Князь Константин пропал триста лет назад. Все
Я не стала разочаровывать Фрола. Пускай будет сюрприз.
– Ладно, - он подошел ко мне и ухватил за рукав ветровки, - хватит болтать. Пора двигаться в путь.
Мы вышли из шатра и направились в сторону местного транспортного средства. Это было что-то отдаленно напоминающее открытую прогулочную карету, запряженную тройкой золотистого цвета коней. Их гривы были заплетены в сотни тонких косичек, а вот хвосты отсутствовали. Да и уши были в три раза больше, чем у привычных моему глазу лошадей. Хотя, думаю, не стоит удивляться. Я в свое время о существовании тааров даже не подозревала. А тут просто необычные золотистые кони.
Меня затащили в подобие кареты и силой посадили на пол. Фрол сел на обитый бархатом маленький диванчик и довольно хмыкнул.
– Рабыня должна знать свое место, - высокомерно произнес тот.
А я лишь снова заскрипела зубами.
Карета тронулась в путь. Лошадьми, к слову сказать, управлял какой-то горбатый мужичек, с жиденькой бородкой необычного, ярко-рыжего цвета. Голова была закрыта от моего взора старенькой потрепанной шляпой с широкими полями.
Мне плохо было видно местность, по которой мы ехали. Но одно я все же для себя отметила. Крыши домов были круглыми и все сплошь белые. Что не удивительно, если учесть что поздняя осень встретила меня здесь довольно теплой температурой. Не сложно догадаться, какое у них тут лето. Видимо по этой причине крыши и окрашивают в белый.
Ехали мы примерно полчаса. Когда карета остановилась, Фрол передал меня в руки какой-то тучной женщине, которая вышла нам на встречу, а сам скрылся в доме. Хм, и никаких оскорблений и унижений? Странно. Я была уже готова услышать очередное оскорбление в свой адрес.
– Двигай, - меня сильно толкнули в спину, и я по инерции сделала пару шагов вперед.
А у этой женщины тяжелая рука. Я повернула голову и скосила на нее взгляд. Довольно пухлое тело и не менее пухлые щеки. Она напоминала чем-то пекинеса. Только вот глаза не на выкате, а наоборот, прячутся под опухшими веками. Из-за этого они становились неестественно маленькими, как бусинки. Она сцапала мой локоть в свою широкую ладонь и потащила в сторону неприметной дверки в стороне от главного входа. Все ясно. Рабыням не положено ступать на сие произведение искусства.
Кстати, что касается дома, куда меня привезли. Во владениях Фрола растительности почти не было. Только у главного входа по бокам росло несколько деревьев. Под ногами была преимущественно пыль и мелкие камни. Дом был довольно большой, в три этажа. Начиная со второго, у каждого окна был небольшой балкончик, который соединялся узким переходом с соседним. Красиво. Только вот всю красоту портило ощущение того, что меня сюда привезли невольницей. А мысль о том, для каких целей, вообще приводила в ужас.
Именно сейчас, когда до неприметной двери, к которой меня вела женщина, похожая на пекинеса, оставалось несколько метров, до меня кое-что дошло. Во всем определенно
Так что, да. Во всем виноват этот чертов дым. Мне даже кажется, что если у этой странной четверки взять анализ крови, врачи прибалдеют.
Женщина открыла дверь и провела меня внутрь. Назначение этого помещения я так и не поняла. Светлые стены были расписаны витиеватыми узорами, пол деревянный, несколько скамеек вдоль правой стены. Два окна с левой стороны. С потолка свисала массивная люстра, в которую были хаотично вставлены специальные подставки для свечей. Но сейчас она света не давала. Хватало того, что давало дневное солнце.
– Хватит глазеть, - надменно буркнула пекинесиха.
– А что мне делать? – чуть осмелела я.
– Что хозяин скажет, то и будешь делать.
– А точнее? – и откуда только храбрость берется.
Женщина одарила меня скверным взглядом своих бусинок. Ее ноздри нервно раздувались, губы слегка дрожали, из-за чего щеки тоже пришли в движение. Я с трудом подавила истерический смех. Просто в этот момент она особенно походила на пекинеса. Или на мопса? В общем, не суть. Все было бы очень смешно, если бы не было так трагично. Потому что до меня все-таки донесли суть того, что мне придется здесь делать. Ублажать господина. Ожидаемо. Но от слов пекинесихи стало примерзко.
Она подошла к небольшому шкафу в углу помещения и достала оттуда полотенце и расческу. Я с удивлением посмотрела на эти предметы и перевела ничего не понимающий взгляд на женщину.
– В соседней комнате ванная, - сухо пояснила та, показывая пальцем на дверь в дальней стене. – Смоешь с себя краску и пот. Там же возьмешь чистые вещи. Все поняла?
Я лишь кивнула.
– Тогда иди, - шикнула та, так и не называя мне своего имени. – Я буду ждать здесь. И смотри там, - решила добавить она, когда я уже сделала пару шагов в сторону ванны, - не долго. Я не люблю ждать.
Отвечать ей я не стала. Молча вошла в ванную комнату и пробежалась по ней быстрым взглядом. Обстановка чем-то напоминала то, что я увидела в шатре. Лохань, небольшой столик с непонятными приспособлениями. Только помимо непонятных щипчиков и ножниц с закорючками, там стояли еще какие-то склянки. Мое любопытство свернуло свой маленький хвостик и решило нос свой не высовывать. Жить, знаете ли, очень хотелось.
И стоило меня намалевывать, чтобы потом все равно все смыть? Правда от местных косметических средств у меня начинала зудеть кожа на лице. И ощущение стянутости появилось. Не хотелось это признавать, но пекинесиха оказалась права. Помыться не помешает.