Развод с миллионером
Шрифт:
Подлетаю к монитору видеодомофона и чувствую разочарование вперемешку с облегчением. Это всего лишь Костя. Костя Свитинский. Правая рука Эдгара и мой старый добрый друг.
— Ох, Костя, здравствуй! — распахнув дверь, я кидаюсь ему на шею.
Увидев Свитинского, я понимаю, что его присутствие сейчас как нельзя кстати. Костя — очень спокойный и рассудительный человек. Наверняка он сможет максимально бесстрастно взглянуть на сложившуюся ситуацию.
— Привет, Ясмин, как ты? — он коротко проходится рукой
— Бывало и лучше, — в растерянности переминаюсь с ноги на ногу, а потом замечаю, что он все еще стоит на пороге, и затаскиваю его в дом. — Ты входи! Чего замер?
Мы с Костей знакомы уже уйму лет. Еще со школы. Он бы круглым отличником и частенько давал мне списывать домашку. Особенно по алгебре и геометрии, ведь именно с этими предметами у меня возникали наибольшие трудности.
Несмотря на то, что я была неформальным лидером класса, а Свитинский считался ботаником, мы неплохо ладили. Помнится, пару-тройку раз даже вместе ходили на каток. Да и вообще понимали друг друга с полуслова.
Закончив школу, Костя поступил в престижный ВУЗ и закончил его с красным дипломом. Он всегда был очень башковитым и хватким, поэтому я и посоветовала Эдгару взять его на должность своего зама. Свитинский быстро вник в суть работы и стал незаменимым помощником Чарова. Взял на себя всю рутину и вот уже несколько лет прекрасно справляется с возложенными на него обязанностями.
— Разговаривала с Эдгаром? — Костя снимает пиджак и разувается.
— Нет еще, — мотаю головой. — Он не звонил.
— Ясно, — Свитинский задумчиво поправляет очки на переносице и отчего-то хмурится.
— Чаю хочешь? — спохватываюсь я. — Или, может быть, кофе?
— Чай в самый раз, — отзывается он, вслед за мной направляясь в столовую.
На пару мгновений воцаряется тишина. Я кипячу чайник, а Костя молча наблюдает за моими движениями.
— Ясь, я хотел предупредить, — прокашлявшись, начинает он, — если вдруг с тобой свяжутся репортеры, не давай им никакой информации. Просто игнорируй, хорошо?
— Конечно. Я все понимаю, — киваю я и, помолчав, добавляю. — Кость, скажи, а ты сам сегодня говорил с Эдгаром?
В ожидании его ответа внутренности скручиваются тугим узлом.
— Если честно, еще нет, — со вздохом произносит Свитинский. — Я звонил ему несколько раз, но он не взял трубку.
— Боже мой… — в изнеможении прикрываю веки. — А вдруг там что-то серьезное?
— Например? — Костя вскидывает на меня внимательный взгляд.
— Ну не знаю… А вдруг эта девушка с приступом — его любовница? — в панике заламываю пальцы. — Вдруг Чаров мне изменяет?
— Не думаю, Ясь. Эдгар очень тебя любит.
— Ну конечно, ты будешь его выгораживать, — горько посмеиваюсь. — Он же твой начальник!
— Ты правда такого плохого мнения обо мне, Ясь? — Свитинский вздергивает бровь.
— Не знаю… Ох, Кость, прости, если обидела… Просто я сейчас в таком смятении… Не знаю, чему верить, а чему нет…
— Понимаю тебя. Но все же постарайся взять себя в руки и успокоиться. В таких ситуациях нужна трезвая голова.
Я ставлю перед ним чашку чая. Придвигаю вазочку с конфетами и печеньем, а сама сажусь напротив.
— Кость, я осознаю, что моя просьба может показаться тебе абсурдом, но сейчас единственное, что мне нужно, — это правда, — перевожу дыхание и продолжаю. — Ты знаешь Эда лучше всех. Ты работаешь с ним рука об руку уже много лет! Скажи, могла у него быть связь с этой девушкой? Или это просто неудачное стечение обстоятельств?
Свитинский делает небольшой глоток из чашки, а затем отвечает:
— Ясь, пойми правильно, Эдгар — мой начальник, а не лучший друг. Он не посвящает меня в подробности личной жизни, поэтому мое мнение вряд ли можно считать объективным.
— Но все же, — настаиваю я. — Что тебе подсказывает интуиция?
— В условиях дефицита информации трудно делать какие-то выводы… Но лично я никогда не был свидетелем неверности Эдгара.
Наши взгляды пересекаются, и на секунду Свитинский отводит глаза. Это лишь одно мимолетное мгновенье, но его вполне достаточно, чтобы заподозрить неладное.
— Ты говоришь мне правду, Костя? — я протягиваю руку по столу и обхватываю его ладонь. — Ты не обманываешь меня?
— Ясь, пожалуйста, — на его лице отражается смятение, — не ставь меня в идиотское положение…
— Ты что-то знаешь, — всхлипнув, качаю головой. — Знаешь и специально мне не говоришь!
Нутро наполняется нестерпимой горечью, а из глаз брызгает соленая влага.
— Ясь, пожалуйста, не плачь, — Свитинский вскакивает со стула и, обогнув разделяющий нас стол, приближается ко мне. — Ты же знаешь, я не могу видеть твои слезы!
— Тогда будь со мной честным! — я вскидываю на него молящий взор. — Скажи все, тебе известно!
— В сущности, немного, — он заметно мрачнеет. — Только то, что в Питере у Эдгара не было никаких неотложных деловых встреч. У меня создалось впечатление, будто он поехал туда по какому-то личному вопросу…
Внутри меня что-то обрывается. Что-то тонкое, но жизненно важное.
Воздуха вдруг делается катастрофически мало, а комната перед глазами начинает плясать в каком-то диком галопе…
— Яся! Яся, что с тобой?! Тебе плохо? — над ухом раздается взволнованный голос Свитинского.
— Все в прядке, — хриплю, опираясь на столешницу. — Просто голова что-то закружилась…
— Может, скорую вызвать?
— Не надо. Я уже прихожу в себя.
Костя по-прежнему стоит рядом, поглаживая меня по спине. Внимательно наблюдает за моим состоянием.