Развод. Цена моего прощения

Ви Чарли

Я никогда не испытывала ничего подобного. Мне и хорошо и стыдно. В теле лёгкость, в голове туман. Кирилл ложится на постель справа от меня.

Слышу странные звуки, будто пальцы скользят по резине или по стеклу, резко поворачиваюсь и вижу, что он снимает презерватив.

— Ты сволочь, — цежу сквозь зубы.

— Лицемерка. Тебе ведь тоже понравилось.

Он встаёт с кровати и идёт в туалет.

— Я не лицемерка. Ты меня сейчас изнасиловал. Ненавижу тебя.

Он поворачивается ко мне вполоборота.

— И я тебя тоже. Но секс с тобой шикарный.

Подскакиваю с кровати, надеваю трусики, бюстгальтер. Пытаюсь натянуть побыстрее джинсы, но никак не могу попасть в штанину. Наконец,

мне это удаётся. Накидываю худи и джинсовку.

Мысль сейчас только одна — сбежать отсюда побыстрее. Не знаю куда, не знаю, как буду добираться. Просто сбежать от этого варвара, который заставил меня чувствовать себя грязной и похотливой. Берусь за ручку и открываю дверь, но не успеваю сделать шаг, как в дверях ванной появляется Кирилл и в два прыжка оказывается рядом со мной. Перехватывает рукой поперёк живота и тянет внутрь номера.

— Куда ты собралась дура!

У меня начинается истерика.

— Зачем ты поехал со мной? Кто тебя просил? — бью кулаками ему в грудь. — Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ты мне всю жизнь испортил. Всю жизнь унижаешь меня и ни во что не ставишь. Не хочу быть с тобой. Не хочу! Отпусти меня сейчас же!

Но Кирилл, наоборот, сжимает меня ещё сильнее, прижимает мою голову и молчит.

— Что ты за урод такой? Которому нравится унижать людей, — громко всхлипываю. Слёзы текут, рыданья сдавливают горло. Не хочу при нём плакать, но он будто разбередил осиное гнездо. Все эмоции и чувства, которые я подавляла, рвутся наружу.

— Успокоилась? — спрашивает Кирилл, когда мой словесный поток иссякает.

— Нет.

— Ну вот и отлично. Я тебя сейчас отпущу и только попробую куда-нибудь сбежать. Отшлёпаю ещё сильнее. Поняла?

Глава 12

Противостоять ему я не в силах, он выше и больше меня. Приходится согласиться. Я молча киваю. Он отступает назад, а я стыдливо отвожу глаза, он всё ещё раздет. И от внушительного размера его достоинства у меня вспыхивают щёки. Я уже и забыла, что у него идеальная фигура— широкие плечи, узкие бёдра, грудь, покрытая волосами, которые тонким ручейком, пересекая плоский рельефный живот, спускаются к паху. И вроде мне двадцать три и уже есть ребёнок, а я не могу прямо смотреть туда. Мне до ужаса стыдно. Нет, меня не воспитывали как монашку, передо мной разворачивались картины и похлеще. Мамины мужики не стеснялись девочки-подростка. Один любил зажимать мать где придётся, другой вообще иногда не понимал кто перед ним, меня спасали длинные ноги и умение быстро бегать. Когда одноклассницы втихушку от родителей смотрели порно, в моём доме такие картины могли подстерегать за углом. Но даже сейчас мне стыдно смотреть на голого Кирилла. Может, поэтому я спокойно прожила без секса и никогда не чувствовала в нём потребности. Сейчас же вспоминая, что творилось со мной пять минут назад, я с ужасом понимаю, что низ живота снова наливается и тянет. Неужели Кирилл прав, и я на самом деле шалава? Пошла по стопам матери? Всё дело в генетике или…в чём?

— Ложись спать, — снова командует Кирилл и, наконец, тянется за трусами. Надевает их, я выдыхаю. Теперь можно расправить плечи и смотреть спокойно, но мой взгляд то и дело опускается вниз, туда где под чёрными боксерами выпирает бугор.

Смотреть в глаза ему не могу оттого, что боюсь увидеть в них насмешку. Я ложусь как есть, в одежде, на край кровати и отворачиваюсь от него. Он тоже ложится, я чувствую, как под ним прогибаются пружины.

В комнате темно и тихо, а у меня сна ни в одном глазу. Раз за разом мозг, как назло, прокручивает сцену секса, как будто я стояла возле кровати и наблюдала за всем со стороны. Это какое-то сумасшествие. Я должна ненавидеть его, он столько боли

причинил мне, а я вместо этого хочу снова ощутить его руки. Может у меня Стокгольмский синдром? Я вспоминаю фильм, который недавно смотрела. Там грабители похищают девушку и требуют за неё деньги. И пока ждут решения и передачи денег, издеваются над ней и насилуют, а она вместо того, чтобы их возненавидеть остаётся с ними, даже когда они получают деньги. Я ещё тогда думала: «Что за бред? Как можно влюбиться в человека, который издевается над тобой?» А сейчас сама лежу в кровати с грубым и жестоким человеком, который ни разу и ласкового слова мне не сказал и хочу его…

Хочется зажмуриться и исчезнуть.

— Хватит пыхтеть, — доносится до меня его голос.

— Я не пыхчу.

— Хорошо.

И снова тишина. Но я знаю, что он не спит так же, как и я.

Просыпаюсь медленно. Приоткрываю веки, солнце ярко бьёт в окно ослепляя. Я одна. Кирилла нет. Сажусь на кровати, потягиваюсь. Смотри на часы. Ёлки-зеленые! Уже двенадцать! Как я могла столько проспать? И почему Кирилл не разбудил меня, он же говорил, что хочет выехать рано.

Как можно быстрее забегаю в ванную, ополаскиваю лицо ледяной водой. Расчёсываю волосы и собираю в хвост, заглядываю в зеркало. На меня смотрит сероглазая блондинка, немного испуганное выражение лица, но впервые я смотрю на себя по-другому. Пытаюсь понять привлекательна ли я или нет. Какая глупость! Показываю язык своему отражению. Господи, неужели я переживаю, нравлюсь я ему или нет. Вот дура!

Спускаюсь вниз, в маленьком холле пусто. Выхожу на улицу и вижу внедорожник Кирилла рядом с шиномонтажкой. А он о чём-то спорит с мелким мужичком в комбезе. Хоть на небе светит солнце, но лужи скованы тонким льдом, и лёгкий морозец начинает пощипывать нос. Я кутаюсь в джинсовку, хорошо что она утеплённая, и подхожу к Кириллу.

— Я могу только гриб на неё поставить, — слышу невнятное бормотание работника шиномонтажки.

— Я хочу купить новую покрышку, — Кирилл смотрит исподлобья на мужичка, и со стороны видно как ему некомфортно.

— Да нету у нас таких колёс.

— Что даже автосалонов нет?

— Нет. Откуда?

Кирилл недоволен, ноздри раздуваются, как у разъярённого быка.

— Здесь только один варик: гриб и камера, — пожимает плечами мужичок.

— Пиздец…

Он замечает меня и отворачивается.

— Ладно. Ставь так. Сколько времени уйдёт?

— Полчаса где-то.

Кирилл разворачивается и идёт ко мне.

— Ну что, выспалась спящая красавица? — спрашивает он, когда подходит.

Останавливается.

— Выспалась.

— Завтракала?

— Нет.

— Ты слишком худая. Тебе надо больше есть.

Его прямолинейность в один момент обрывает хорошее настроение.

— Пошли.

Он проходит мимо и явно уверен, что я последую за ним. Но хоть у меня и урчит в животе, я продолжаю стоять на своём месте. Сама не понимаю, зачем делаю это. Но мне не хочется, чтобы он воспринимал меня как тряпку, которой можно управлять. Что сказал, то и сделала. У меня тоже есть чувства и желания. Зачем так грубо-то, будто он жил в стае волков.

— Блядь, Лена, — слышу его низкий недовольный голос. — Не зли меня.

Поворачиваюсь к нему лицом. Он в нескольких шагах от меня.

— Я тебе не собака, чтобы бегать по твоему приказу.

Кирилл снова идёт ко мне, я продолжаю стоять, хотя поджилки трясутся.

— Я тебя предупреждаю, — цедит сквозь зубы. — Ещё один вы*бон и домой пойдёшь пешком.

Глава 13

— Да лучше пешком, чем с тобой.

Я даже голову втягиваю в плечи, ожидая удара, хотя он меня никогда не бил. Но я никогда и не вела себя так дерзко.