Развод. Ищу папу для ягодки

Брис Руфина

«Откуда ты узнал мой новый номер?!»

В ответ прилетает зевающий смайлик и следом сообщение.

«Кстати, не забудь удалить своё объявление. В мире до фига придурков.»

Понятно… После слов Геннадия нашёл. Не забудь удалить. Ха…Указывает он… А вот не дождёшься. Специально не удалю!

Наверное, надо бы Вадима в блок отправить… Или не надо, что ли. Завтра подумаю об этом. Выключаю телефон, кладу его обратно на тумбочку. Прикрываю веки и моментально проваливаюсь в сон.

Следующий день выдался суматошным и эмоционально нестабильным.

Подготовка

к празднику — нервное занятие. Особенно, когда это не один утренник, а несколько. Восприятие мира детей разного возраста немного отличается. И это обязательно надо учитывать в моей работе. Хорошо ещё, что некоторые группы объединили на лето.

В тихий час после того, как закончились репетиции с детишками, мы с воспитателями, нянечками и методистом обсуждали и проигрывали их роли.

Затем мне пришлось разбираться с декорациями. Как же нелегко иногда работать в чисто женском коллективе… Мы с двумя нянечками, которых мне прислала на помощь заведующая, наводили порядок в зале. Сортировали и выносили на чердак несколько старых стульчиков с затёртой краской, прикольную Бабу-Ягу из папье-маше, увесистый ящик с ёлочными игрушками, который я внезапно обнаружила в углу за настенными панелями, изображающими Теремок. Я даже нашла старую металлическую трубу, которая с непонятными целями была припрятана за шторой возле балкона. Она оказалась такой тяжёлой, что мы, ворча и чертыхаясь, тащили её втроём, то и дело застревая между пролётами лестницы.

После того, как рабочий день воспитателей и нянечек закончился, мне привели Сашу. Чтобы она не капризничала, я разрешила ей немножечко и очень тихо поиграть на фортепиано. Правда, про «немножечко и очень тихо» дочь забыла ровно через одну минуту. И от её потрясающего исполнения произведения собственного сочинения, чем-то похожего на «Гнома» Мусоргского, я пару раз чуть не рухнула с лестницы-стремянки, стоя на которой развешивала по потолку синие ленты. В идеале они должны выглядеть, как волны. Но Санькин аккомпанемент постоянно мешал мне закрепить их правильно, и получилась совсем не так, как мне хотелось.

Следом раза с десятого мне удалось довольно сносно натянуть голубую органзу на стену, которая будет изображать море за спиной у выступающих. Я распределила по сцене искусственные водоросли на деревянных подставках. Перевела дух.

Потом уже было легче и веселее. Мы вместе с дочерью быстро и задорно развесили коробку обалденных рыбёшек и нарядных медуз, которых заботливо смастерили девочки-воспитатели. Кажется, всё, основное готово…

Пытливо осматриваю зал.

Устало опускаюсь на стул, кидаю взгляд за окно и с удивлением понимаю, что на улице вечер, уже почти стемнело.

— Вот это мы дали с тобой, Сашуль, — растерянно улыбаюсь.

Достаю из сумочки телефон. Он с ночи отключен. Со всей этой суматохой совершенно забыла о нём. Нажимаю кнопку загрузки. Через несколько секунд экран загорается.

Ничего себе… Присвистываю. Семнадцать неотвеченных звонков от Вадима. А на часах уже половина десятого.

— Мам, мы ужинать будем сегодня

вообще? Кушать хочется. Может, пойдём домой?

Дочь стоит со строгим выражением лица у двери, руки в боки, манерно постукивает носочком правой ноги.

— Да.

Закрываю кабинет, потом зал. Мы спускаемся. Кивнув сторожу, направляю дочку к центральному выходу. Стараясь не отставать, по пути вызываю такси. Автобусы в это время уже ездят реже, не хочется долго сидеть на остановке.

Через двадцать минут мы выпрыгиваем из жёлтого автомобиля возле подъезда.

Случайно бросаю взгляд на парковку, замечаю чёрную машину, похожую на ту, на которой вчера приезжал Вадим. В груди затрепетало от волнения.

— Скорее, скорее, — поторапливаю Сашу.

Так устала за этот день, да ещё и прошлой ночью мало спала. Мне не хочется никого больше видеть и слышать. Я мечтаю только об одном — завалиться в свою тёплую кроватку, завернуться в мягкое одеяло и уснуть.

Мы поднимаемся на этаж.

— Мама, смотриии! — восторженно пищит Сашенька.

Возле двери лежит огромный букет крупных ромашек. Дочка скачет вокруг, наклоняется, пытается понюхать.

— Они настоящие? Прямо самые-пресамые настоящие ромашки? А почему такие красивые и огромные? У нас во дворе намного меньше.

Я и сама очарована. Какой красивый букет… Каждый цветочек, как с картинки, ровный и свежий.

Наверное, Вадим принёс, а больше и некому. Только он знает, что именно ромашки — мои любимые цветы.

Бережно забираю цветы, открываю ключом дверь.

Пока разогревается ужин, ставлю букет в высокую вазу, а её на окно. Кидаю взгляд в сторону парковки — машина не уехала.

Во время ужина, а потом когда я мыла посуду, телефон постоянно был передо мной. Но Вадим больше не звонит и не пишет. А я сама не буду. Вообще не собираюсь.

Накормив и уложив дочь, понимаю, что несмотря на усталость и недосып, расслабиться не получается. Мои мысли постоянно возвращаются к чёрной машине. Если Вадим обиделся, то почему не уезжает. А если нет, то почему снова не позвонит, не напишет?

Что-то плохое произошло. Дыхание перехватывает от этого предположения.

Поднимаюсь, подхожу к окну. Гипнотизирую машину, неосознанно обрывая белые лепестки. Любит-не любит… Ничего не видно, в салоне темно, никакого движения, даже силуэт не могу рассмотреть. Не любит — не любит. Ой, любит. А вдруг на Вадима напали? Или, например, ему стало плохо, и он теперь лежит без сознания совсем один. Любит-не любит-любит… Чёрт!

Быстро надеваю лёгкое платье, спешу к выходу.

В подъезде прислоняюсь ухом к соседней двери. В квартире громко работает телевизор.

Стучу:

— Тёть Надь, вы уже спите?

Дверь открывается.

— Нет, Лорочка, днём отдохнула, а что такое? — соседка приветливо улыбается.

— Вы не могли бы недолго с Сашей побыть? За ней следить не надо. Она уже уснула. Просто на всякий случай. Мне срочно до круглосуточного магазина добежать надо, днём не успела.

— Конечно, без проблем.