Развод. Со мной так нельзя
Шрифт:
– Я что-нибудь сделаю, чтобы он отстал, – залепетала она. – А потом, когда ему снова надоест играть в семью и он исчезнет, мы с тобой опять сможем быть вместе!
Брови Алексея приподнялись. То есть, в ее фразе «не сможем видеться», на самом деле крылось обещание, что все когда-нибудь может исправиться? Раздражение, которое снова зародилось в нем от слов Нины и ее к нему недоверия, Ковалеву удалось погасить довольно быстро.
Отцепив от себя руки любовницы, он просто кивнул и вышел. Оставляя ее растерянной,
***
– Мам… А если ребенок не хочет, чтобы у него был папа… его можно выписать из свидетельства о рождении? – задала мне шокирующий вопрос Дашка.
Я даже покачнулась, едва не рухнув с табуретки, на которой стояла, наряжая елку. Понимала, с чем был связан вопрос дочери, но не представляла, как на него ответить. Точнее, ответ у меня был один: несмотря на все, что сотворил Ковалев, настолько кардинальных мер принимать мы не станем. Он ведь ее отец, что бы ни случилось. И конечно, Даша имела все основания обижаться на Алексея, но мне нужно было донести до дочери, что выписывать кого бы то ни было из свидетельства – запрещенный прием. Даже если это возможно.
– Дашуль, ты очень категорична, – ответила я спокойно. – Ты знаешь, я с тобой. И совершенно не оправдываю твоего папу и того, как он с нами поступил, но все меняется. Время течет, обстоятельства становятся другими…
Я не договорила, когда дочь хмыкнула и, протянув мне звезду на макушку, спросила:
– Думаешь, что прошлое можно стереть?
Вот и дал же мне господь такую умную дочь…
– Нельзя, конечно, – пожала я плечами. – Но будущее может перекрыть его, если понимаешь, о чем я.
Спустившись с табуретки, я отряхнула руки и окинула взглядом результат наших трудов.
– Ну, как тебе? – спросила у Дашки.
Люси, словно чувствуя, что мы завершили работу, прибежала взглянуть на наряженную елку. Восхитилась, прижала ручки к груди.
– Касиво-о-о! – похвалила нас.
Дарья же вздохнула и согласилась.
– Красиво.
Я не знала, что еще сказать дочери. Учитывая, что мы часто обсуждали случившееся, и я раз за разом доносила до нее свою позицию, Дашка пока была упертой в этом вопросе. Однако, от необходимости отвечать меня отвлек звонок в дверь.
Нахмурившись, я взглянула на часы. Мы никого не ждали. Вечер собирались провести тихо, в семейном кругу. Вкусно поужинать, немного посмотреть телевизор. А тут кто-то явился без приглашения.
Когда взглянула в глазок, оказалось, что черти принесли Ковалева. Который наверняка видел, что в окнах квартиры горит свет, когда сюда поднимался.
Очень хотелось сделать вид, будто никого нет дома, но я опасалась, что Алексей начнет стучать и названивать еще активнее и этим напугает Дашу и Люси.
– Ты научился-таки не врываться в чужой уже дом, как я и просила? – поинтересовалась язвительно, открыв мужу.
Мое желание не впускать Ковалева, а быстро уточнить, что ему надо и выставить прочь, не сбылось. Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону, легко, как пушинку. И, зайдя в квартиру, сказал:
– Нужно поговорить.
Если бы я сейчас стала выгонять Алексея за порог, пожалуй, Даша бы убедилась в том, что ее желание выписать отца из свидетельства – правомерно. Да и судя по виду Ковалева, случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Ты одна? Больше никаких мужиков нет? – задал он вопрос, оглядываясь, будто у меня каждый раз, когда муж приходил, в каждом углу по любовнику пряталось.
– Пока нет. Но это дело наживное, – ответила ровно, кивая в сторону кухни. – У тебя есть минут десять. Не хочу портить себе предпраздничное настроение долгими разборками.
Мы прошли к столу, за которым и устроились. Ремарки про чай-кофе вставлять я не стала, надеясь, что Алексей понимает: привечать здесь его точно не станут. Особенно после нашей последней встречи, когда я выдала Ковалеву все, что имела ему сказать.
– Тот человек, которого ты принимаешь у себя дома, и с которым ты, как говоришь, нашла общий язык – опасен.
Алексей не стал ходить вокруг да около и сразу сказал обо всем, с чем пришел. И вперил в меня тяжелый взгляд, который словно бы говорил: Ну? И что ты с этим будешь делать?
Я же моргнула раз, другой, склонила голову набок.
– Ты про мужа Нины? – уточнила на всякий случай. – Или ко мне мог прийти еще какой-нибудь опасный человек?
– А ты с кем-то еще нашла общий язык?
Ага, значит, задело. Что ж, это даже хорошо.
– А какое твое дело? У нас развод, Ковалев, если ты забыл. Находить какие угодно части тела с другими мужчинами я могу в любое удобное для себя время. Тем более, что оно теперь у меня совершенно свободно.
Алексей начал злиться, но, на удивление, очень быстро взял себя в руки. Видимо, решил, что разборками делу не поможешь. Или выучил этот урок, исходя из того, во что превратилось наше предыдущее общение.
– Я был у Нины. Она рассказала мне правду, – начал Ковалев, подбирая слова.
Я решила, что выслушаю его, не перебивая. Несмотря на то, что все внутри противилось тому, как спокойно и даже ровно мы обсуждали его любовницу, сидя у нас на кухне.
– Сказала, что вышла замуж за Игоря, когда у нее уже был Антон. Это ее сын. Пожила с ним какое-то время, но очень быстро их жизнь превратилась в ад. Потому что Нина столкнулась с настоящим абьюзером.
Я вскинула бровь, слушая мужа с неподдельным интересом. Вот это лапши она ему, конечно, на уши навешала, если он говорил об этом настолько уверенно. Ковалев хоть знал, кто такие абьюзеры?